-А вдруг там кто-нибудь есть? - хмурилась девочка, плетясь за подругой, озираясь на грязные стены, стараясь заглянуть дальше, наверх. Они чуть замешкались на маленькой площадке пролета.
Более смелая девочка махнула рукой, улыбаясь, но побледневшее лицо подруги заставило ее остановиться.
-Ты чего?.. - прослезившись от испуга, кивнула она.
Подруга глядела в одну точку, на площадку второго этажа, где из чернеющего проема обгоревшей комнаты виднелись четыре алых огонька. Они мерцали, как звезды в ночном небе. Мгновение, и на площадку почти синхронно шагнули два крупных пса.
-Это что... волки?.. - шепнула одна из девочек, пропавшим голосом.
Вторая сообразила с опозданием, но ее реакция была менее сдержанной, и еще спустя секунду, обе подружки с визгом скатились по ступеням и вылетели на улицу, спотыкаясь.
-Ну, вот зачем? - мягко вздохнул Бертрам у меня за спиной, - Злая ты... - упрекнул, но все же улыбнулся он.
-Я не злая, просто измученная жизнью. Меня утомляет их глупость. Не хочу, чтобы нас постоянно тревожили.
-Ты чувствуешь себя такой старой? - поддел Берт, - Уже хочешь уйти на покой?..
-Перестань подтрунивать надо мной, - обиженно и как-то и впрямь измученно улыбнулась я, - Все мои мысли и чувства в таком хаосе сейчас, что отвлекаться на безголовых детей просто нет сил. Я до сих пор не знаю, что нам делать дальше. От этой неизвестности башка кругом. Мы никто, без документов мы просто не существуем для этого мира, ты это понимаешь?
Берт кивнул, но все с той же беспечной мальчишеской улыбкой.
-Тебя это не тревожит, как я погляжу... - живот неприятно заныл, мешая злиться на супруга.
-А я думаю, все само собой образуется. Разберемся. Торопиться как бы некуда.
'Ах, Бертрам! Какой же ты бестолковый бываешь временами...' - выдохнула я про себя.
-Привыкай к тому, что время в 'новом' неумолимо. Нужно торопиться всегда, даже когда тебе кажется, что некуда. Еще немного, может пару недель, и эту нашу 'шикарную усадьбу' снесут. Подорвут или разломают экскаватором. Тогда что ты скажешь? Что торопиться некуда?.. Кхм... Или предложишь поселиться в парке в октябре? Дак, ты же захочешь охотиться, а здесь и этого нельзя.
Волк долго молчал, глядя на огонь. На его лице сменялись тревога, задумчивость, разочарование, досада и наконец сосредоточенность.
-Значит, думать надо уже сейчас, - сделал он правильное заключение, - Какие у тебя мысли?..
-Пфф... В том и проблема, что никаких! А эти еще шастают тут и мешают думать. В любом случае, нам необходимы документы, а потом уже все остальное будет решаться. Только грабить паспортный стол - явно не вариант. Я не знаю, Берт... Есть по идее люди, которые могут достать что угодно. Но я снова не знаю - где их искать.
С тех пор, как мы выбрались из 'зоны отчуждения' (так теперь называли руины моего родного города и его окрестностей), прошло всего четыре дня. Поселившись в заброшенном ветхом домике, принялись анализировать все, что произошло, и гадать, что может случиться в дальнейшем. Девяностолетний барак стоял прямо посреди спального района, был бельмом на глазу чиновников и никак не вписывался в стройные ряды новостроек с подстриженными газончиками и свежеразмеченным асфальтом. Я сразу поняла, что времени у нас мало. Но вместо того, чтобы размышлять о будущем, я безнадежно погрязла в прошлом. Во-первых, я только что вернулась в свой мир, где все так знакомо и близко, и в то же время ничего родного здесь больше нет. И здесь я совсем чужая, в отличие от Зордании, где за полгода я умудрилась обзавестись немыслимым количеством знакомых, в чьей жизни успела поучаствовать, врагов и даже друзей... большая часть из которых уже на том свете. Здесь у меня нет даже врагов. Одни воспоминания - о школьных друзьях, о маме, о войне, о гибели брата на моих глазах, о первой настоящей любви и о встрече со Смертью. Эта подруга тогда почему-то отпустила меня, а теперь ей и вовсе 'доступ запрещен'. Я (по милости Берта) - оборотень, волчица черт возьми. Из всех существ, с кем мне довелось познакомиться за годы войны, меньше всего я хотела бы быть оборотнем. Я боялась и ненавидела их. Может за нечистоплотность и заурядность, а может ненавидела потому что боялась?.. как бы там ни было - это уже лирика, и теперь оставалось лишь принять сей факт, принять самою себя и познать заново.
Еще я думала о Грэге. Это самое страшное, жестокое и мерзкое существо из всех, кого я знала. Даже бывший император Зордании, трахающий свою дочь, уступает в подлости этому ублюдку. Подобные эпитеты прочно держались на поверхностном уровне сознания. Вот только из глубин неосознанного лезли змеями мои истинные чувства к нему. Не позволяла себе надолго уходить в воспоминания, но стучались они в мое сознание часто и назойливо. Тогда разгорался настоящий бой между сердцем и разумом, отчего я становилась ужасно злой. Эта борьба за три года успела меня иссушить.
Читать дальше