Тимур Ибатулин - Ветер.Ах, этот Икстлен…или « Баловство с магией»

— Ну вот, и русалки появились уже, — вполголоса рассмеялся Вовка.

Света обернулась, подвинулась на камне.

Сидеть рядом хорошо. Света прислонилась теплым боком, положила голову другу на плечо

— А ты почему ушла одна?..

— К морю захотелось — подумать…

Они некоторое время молчали, только вдыхали чистейший морской воздух, напоенный запахами трав, разогретого за день камня и солено-пряным ароматом водорослей выброшенных дневной волной на берег. Небо сияло звездами словно большой перевернутый котел. Казалось, вот-вот нарушится незримое равновесие, и вся масса звезд зависших над головой сверкающим потоком хлынет вниз — отдельные блестяшие капли уже падали, оставляя за собой меркнущий шлейф. Вовка, впечатленный великолепием природы, разглядывал Млечный путь, протянувшийся слева направо через все небо.

Света какое-то время молчала. Вовка чувствовал, как она напряжена. Потом, словно прорывая плотину, Света сказала:

— Я всегда крови боялась, до обморочного состояния. А в тот раз шла домой по тротуару… Бензовоз вынесло на встречную полосу, и он столкнулся с рейсовым автобусом. Как в замедленном немом кино — смяло кабину, прицеп утащило вбок, автобус, сминаясь, все наползал и наползал на бензовоз…

Вовка от неожиданности даже дышать перестал. Света продолжала:

— Я увидела военного. Он добежал до автобуса, кинул на проем окна шинель и одним прыжком оказался внутри. Потом появилась его голова, мужчина звал на помощь. Я оглянулась, рядом со мной никого не было…. Тут внутри меня что-то сорвалось, я побежала. Я думала, что бегу прочь от этого ужаса, а оказалось, бежала на голос.

Около автобуса лежал ребенок лет восьми.

— Оттаскивай быстрей! Тащи его подальше, да шевелись же ты!!! — прикрикнул военный. Блеснули знаки различия, я машинально отметила, что видела такие по телевизору у военных в оркестре…Мы успели вытащить шесть человек, потом рвануло. Меня отбросило взрывом.

— А военный в автобусе, а люди… остались? — напряженно спросил Вовка.

Девушка молчала. Так же серебрилась дорожка, ровно шумело море, а вот спокойствия уже не было. Вовка с болью посмотрел на Свету и накрыл ладонью ее холодные пальцы.

— Ты вся замерзла, дрожишь! — выдохнул он. Скинул ветровку и набросил на плечи девушки. Света благодарно прижалась к теплому боку. Вовка попробовал перевести тему разговора.

— Давай следующим летом съездим в Питер? Там… обалденно здорово, люди хорошие, и красиво… Представляешь — белые ночи!

— Давай, — согласилась девушка, некоторое время молчала, а потом продолжила рассказ, может, чтоб выпустить невысказанную боль…

— Ты спрашивал про умение делать перевязки. Взрывом разнесло осколки стекла, многих посекло. Меня тоже, несильно, в руку. Одна из спасенных оказалась медсестрой. Она не могла двигаться и просто объяснила, что и как делать. Когда приехала скорая, мы уже успели остановить кровотечение троим. Все помнится как в тумане, я действовала, наверное, как послушная кукла… Потом мне что-то вкололи, я заснула.

Вовка молчал, Света устроилась поудобней и тоже затихла. Лунная дорожка неярко мерцала, удерживая на себе взгляд, гипнотизировала. Вовка решил поменять тему:

— Куда ни пойдешь, а светящаяся дорожка двинется с тобой. Айвазовский в своих картинах имел секрет — его лунная дорожка на огромных полотнах «передвигалась» вместе с идущими, как в жизни.

— А ты мог бы дотронуться до лунной дорожки рукой? — лукаво спросила Света.

— Н-нет конечно! А как до нее дотронешься? Вон она как далеко от нас заканчивается.

— Эх ты, сама наблюдательность! А если приблизить глаза к воде, не пробовал?

— Так это купаться придется.

— Купнемся?!

— Так ты же замерзла!

— В воде согреемся!

Светка через голову, одним движением сняла с себя все, и кинула на берег. Повернулась к ошарашенному Вовке.

— Идешь?

Вовка стал торопливо стаскивать штаны. На камне это делать неудобно, конечно же, он шлепнулся. Это событие окончательно вернуло обоим настроение, и через минуту они уже как дети топали пальцами рук по лунной дорожке. Глубина была по шею, вода теплой и жизнь прекрасной. А плавать, плескаться, нырять и брызгаться в ночи — что-то вообще невообразимое! Не пробовали? Все в искрах планктона. Движение рождает фейерверк блеска. И смех, этот особенный, южный смех!!!

На пляж пришли после обеда.

— Полдня продрыхли, — сокрушалась Света. Вовка промолчал, и так все ясно.