Питер Нейл - Звезда Судьбы

Однако, должно быть, оглушенный потерей жизненных сил, которые он отдал в помощь Сойан-Тану, Мантис внезапно отступил на шаг от старого мага и зашатался, словно теряя сознание. В этот самый миг самый крепкий из шестерых в последней отчаянной попытке спастись завопил, словно безумный, и прорвался сквозь преграду.

Однако, огненная лента хлестнула его по лицу, ослепляя колдуна; и вот он уже из человека превратился в шагающий труп, ибо плоть оплавилась у него на черепе, а затем и все тело его обратилось в прах и от жреца остался лишь один ходячий остов, который теперь шел с чудовищной ухмылкой растопырив обуглившиеся пальцы…

И все же он шел, поддерживаемый остатками колдовской воли… Шел прямо к Мантису.

С отчаянным воплем Кулл бросился вниз по лестнице с мечом в руке. Сойан-Тан, изможденный, рухнул на колени.

Мертвый колдун напал на все еще оглушенного усталостью Мантиса; костлявая рука пробила кольчугу и погрузилась прямо в сердце юноши. Тот закричал. В воздухе чувствовался запах обуглившейся плоти.

Кулл уже бежал по площадке, замахиваясь клинком.

— Умри! Умри! Умри! — прорычал он.

Меч его отсек кисть колдуна, сталь зашипела и задымилась, коснувшись костей; ударив плашмя, атлант сбросил мертвеца с парапета прямо в пустоту.

Мантис рухнул навзничь. Там, где мертвая рука коснулась его груди, остался ужасающий обугленный отпечаток, окруженный оплавившимися кольцами кольчуги. Кулл опустился на колени. Сойан-Тан, слегка придя в себя, подполз к ним ближе.

Старый маг уставился в глаза Мантиса.

— Боги! Боги! — выругался он. — Это какая-то ошибка, такого не должно было случиться, судьба не могла…

— Мантис! — окликнул юношу Кулл.

Со стоном тот распахнул глаза, но когда попытался вдохнуть, то сморщился от ужасной боли, и слезы покатились у него по щекам. Черная кровь, перемешанная с пеплом, сочилась из-под порванной кольчуги. В мешанине обуглившейся плоти виднелось два белых ребра.

— Валка! — выдохнул Кулл. — Сойан-Тан, спаси его!

Но старец лишь взглянул на атланта и на глазах его выступили слезы.

— Валка, — вновь повторил Кулл.

Поднявшись на ноги, он огляделся по сторонам. Трое солдат еще дожидались на лестнице; они видели и слышали все, что произошло, и теперь ждали приказов своего предводителя.

Кулл взглянул на них, затем на огромный темный проход над головой. Там заканчивались и лестница, и последний мост.

Он взглянул на Сойан-Тана.

— Там еще есть какие-то залы?

Старец кивнул.

— Мы должны перенести его туда.

— Кулл, но Тха-Бнар и звезда…

Атлант отвернулся и подозвал наемников.

— Пойдемте, мы должны перенести его наверх.

Втроем они подняли Мантиса, стараясь действовать как можно бережнее, но юноша все же застонал, и из ужасающей раны вновь потекла кровь.

— Наверх! — велел наемникам Кулл.

Те осторожно начали подниматься по ступеням. Атлант и Сойан-Тан последовали за ними. На верхней площадке за проходом обнаружился коридор, что простирался к самой вершине зиккурата. Каменная кладка здесь казалась совсем свежей. Кулл пошел первым, приблизился к одной из дверей в стене коридора и толкнул ее.

Дверь распахнулась. Атлант заглянул внутрь. Самая, обычная комната — кровать, стол, стулья, книжные полки… Жилище жреца.

— Сюда.

Они внесли Мантиса внутрь и уложили его на постель. Сойан-Тан не последовал за ними, но остался на страже в дверях. Не сводя взора со стонущего Мантиса, Кулл велел наемникам:

— Зажгите факел!

Один из них подошел к стене, высек искру и вставил горящий факел в кольцо. Желтоватые отблески легли на бледное лицо Мантиса.

— А теперь ступайте, — негромко велел своим людям Кулл. И, увидев, что те медлят в дверях, повысил голос: — Ступайте прочь! Оставьте меня с ним!

Наемники, наконец, повиновались, и Кулл, дождавшись, пока они выйдут за порог, закрыл за ними дверь. Затем, вложив меч в ножны, он опустился на колени рядом со смертным ложем Мантиса.

Этот юноша, с которым он познакомился не столь давно, неожиданно стал очень близок атланту. Не просто друг, но младший брат, о котором он готов был заботиться…

До этого момента Кулл и сам не подозревал, насколько привязался к молодому магу.

А теперь Мантис умирал.

Даже бездонная бездна, разверзшаяся внизу пещеры, не была глубже, чем скорбь, объявшая атланта в этот миг.

Кулл приблизился ближе, ощущая на щеке слабое дыхание Мантиса.

— Мантис…

Юноша слабо шевельнулся, пытаясь отыскать руку Кулла. Тот ободряюще стиснул его пальцы.