Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

— Не суди о себе поспешно. Ни один рыцарь еще не выходил из материнского чрева в доспехах — все они рождались голенькими.

— А вы многих рыцарей знали?

— Многих. — Руад отрезал еще хлеба, для себя, и налил кружку воды.

— Почему они ушли от нас, мастер?

— Слишком много вопросов ты задаешь. Теперь ты взрослый и недавно сделал собственную птицу, поэтому можешь называть меня не мастером, а просто Руадом.

— Вы разрешите называть вас по имени? — прошептал юноша.

— Это не настоящее мое имя, но мне будет приятно слышать его из твоих уст. — Мальчик, кивнув, доел яичницу и вытер тарелку хлебом.

— Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за меня. Они обратятся к провидцу, Окесе, и он узнает, что я был здесь.

— Не узнает, — осклабился Руад. — Нет у них такого провидца, который проник бы в мои секреты — даже Окесе это не под силу. Можешь за меня не бояться. Пойдем, я подарю тебе кое-что. — В мастерской Руад открыл дубовый сундук у стены и достал оттуда пару сапог из оленьей кожи, прошитых золотой нитью. — Примерь-ка.

Лемфада скинул свои сандалии и натянул сапоги.

— Великоваты немного.

Руад ощупал носки сапог.

— На толстый чулок в самый раз будут, да и нога у тебя еще будет расти.

— Они волшебные, Руад?

— Ясное дело, волшебные. Кто я, по-твоему — сапожник?

— В чем же их волшебство?

— Я запишу тебе одно слово, и когда ты его скажешь, то побежишь очень быстро — ни один пеший, а на неровной почве и конный тебя не догонит.

— Не знаю, как вас и благодарить. Ведь им цены нет.

— К несчастью, они с изъяном. Даже я порой совершаю оплошности, юный Лемфада. Их магии ненадолго хватит. Они дадут тебе час или два, а потом превратятся в обыкновенные сапоги. Зато обувка у тебя будет добротная.

— А восстановить волшебство нельзя?

— Попробуй — тебе будет полезно, — усмехнулся Руад. — Для этого тебе понадобится земляная магия Черного. Но Черный капризен и легко не дается. Лучше всего искать его ночью, при лунном свете. Я прошил сапоги золотой нитью, а этот металл хорошо притягивает токи Черного. Вся трудность в том, чтобы соблюсти меру. Слишком много золота — и ни один человек, надев эти сапоги, не сможет устоять на ногах, и один-единственный шаг унесет тебя так высоко, что ты при падении разобьешься насмерть. Слишком мало — и волшебная сила истощится час спустя. Я бился над этой задачей десяток лет.

— А слово? — спросил Лемфада.

Руад взял кусок угля и написал что-то на столе.

— Прочти его, но вслух не произноси.

— Я понял. — Юноша пристально посмотрел на Руада своими голубыми глазами. — Значит, это и есть ваше настоящее имя?

— Да, мальчик, и ни один человек не должен его знать. Потому я и просил тебя никому не говорить, чем ты здесь занимаешься.

— Вы оказали мне великое доверие, Руад, и я вас не предам. Как получилось, что все считают вас мертвым? И почему вы с этим миритесь?

— Я ничем не отличаюсь от тебя, мальчик. Все люди — рабы. Мое счастье в том, что я владею магией лучше всех ныне живущих. Я люблю создавать красоту. Рыцари Габалы были прекрасны — их доспехи не имели себе равных, а их сердца были чисты, насколько это доступно человеческим сердцам. Но в мире есть и другие силы, подчиненные Красному и родственные тьме. Эти силы хотели, чтобы я работал на них, и до сих пор хотят. Понимаешь меня? Да нет, где тебе понять.

— Злые люди хотели подчинить ваш труд себе — это я понимаю.

— Пять лет назад люди короля схватили меня и привезли в Фурболг. Там мне выжгли глаз. Королю требовалось волшебное оружие, а я отказался делать его.

— Как же вы спаслись?

— Я умер, и мое тело бросили в ров за стенами замка.

Лемфада вздрогнул и сделал знак хранящего рога, а Руад усмехнулся.

— Я только прикидывался мертвым — однако не дышал, и сердце у меня не билось. Зарыли меня, к счастью, неглубоко. Я вылез на волю и кое-как дотащился до дома моего друга. Восемь дней он выхаживал меня, а потом вывез из города, и я оказался здесь.

— Когда-нибудь они найдут вас, мастер. Почему бы вам не уйти со мной к Лло Гифсу?

— Потому что я не готов и, как мне сдается, должен кое-что исправить. А ты ступай и живи своей жизнью. Будь свободен, насколько это доступно человеку.

— Жаль, что рыцарей больше нет с нами, — грустно молвил Лемфада.

— Это ребячество — жалеть о том, чего не вернешь. Ступай — тебе пора. — Руад выдвинул ящик верстака и достал оттуда острый, как бритва, нож. — Держи, он может тебе пригодиться.

— Он тоже волшебный?