Эльхан Аскеров: Бастарды

– Это невозможно! – выдохнул один из молодых наемников.

– Человек не может в одиночку драться с целым отрядом, если только он не бог или демон!

– Что шакалы, уже струсили?! – прорычал Ал-Тор, презрительно сплюнув в сторону нападавших.

Сотник отдал приказ, и ближайший к воину десяток бросился в атаку. Они бросались на него и откатывались назад, как морские волны откатываются от прибрежного утеса. Он стоял. Стоял и сражался. Наемники отказывались верить своим глазам, верить в то, что видели и в чем участвовали.

Ветераны быстро сообразили, в чем сила противника. Он сражался в одиночку, постоянно перемещаясь. Это делало его менее уязвимым. Кроме того, они нападали скопом, друг другу мешая, ему же помогая.

В очередной раз нападавшие откатились назад, не веря собственным глазам. Воспользовавшись передышкой, Ал-Тор отряхнул кровь с клинков и спрыгнул с коня. Жеребец был покрыт кровью и пеной от ушей до хвоста. На его долю выпало немало ударов, к счастью, не смертельных, но болезненных. Хлопнув коня ладонью по крупу, воин отогнал его в сторону.

Теперь он остался совсем один. Один против целого отряда. Вершина холма была усеяна телами, а трава стала алой от пролитой крови. Руки воина опустились, словно налитые свинцом. Меч и кинжал стали непомерно тяжелыми. Глубокий вздох, и воин снова поднял голову, окидывая врагов презрительным взглядом.

– Кажется, это наш с тобой последний бой, – услышал он голос клинка.

– Боюсь, ты прав, дружище, – ответил Ал-Тор и снова взглянул на врагов.

– Их слишком много, – продолжил меч.

– Вижу. Значит, постараюсь захватить с собой как можно больше. В чертогах Одина они будут прислуживать мне и всем пирующим.

– Ты веришь в это? – В голосе стального клинка прозвучало неподдельное удивление.

– В это верила моя мать. Сейчас, я готов поверить во что угодно, если только это поможет мне победить.

– Что ж, раз это наш последний бой, я тоже хочу рассказать тебе кое-что, бастард. Я, как и ты, изгой.

– Ты?!

– Да, воин. Не удивляйся. Оружие, как и его носители, бывает очень нетерпимым ко всему непривычному. Очень давно, когда мой первый человек привез меня в южные края, мой вид сделал меня изгоем. С тех пор я пережил многих своих носителей, но только ты стал моим настоящим другом. Даже твой учитель не смог понять моей сути. Это оказалось дано только тебе. А теперь, давай простимся. Только высокие боги ведают, чем закончится следующий бой. Прощай, мой друг, и спасибо тебе.

– За что?

– За все. Ты помог мне вспомнить то, что я считал давно забытым. Теперь, готовься. Они идут.

Клинок замолчал. Ал-Тор вскинул меч и по лезвию пробежал сполох яростного огня. Наступавшие наемники замерли в нерешительности. Ропот растерянности пробежал по рядам солдат.

– Он колдун! – пронеслось по рядам.

– Я – воин! Воин! А вы просто стая шакалов! Нападайте, твари! Если это мой последний бой, то вы запомните его надолго! – выкрикнул Ал-Тор и издав леденящий душу боевой клич северных варваров, бросился в бой.

Неожиданно за его спиной раздался конский топот и на строй солдат обрушился ливень арбалетных стрел. В несколько секунд от большого отряда осталось несколько десятков. Развернувшись, наемники бросились бежать. Погонщики, подчиняясь приказу, развернули вьючных животных и носилки сатрапа. Телохранители прикрыли отступление, держа наготове взведенные арбалеты. Ал-Тор остановился и оглянулся назад. На гребне холма стояли ветераны.

…Закатное солнце окрасило осеннюю степь в розовый цвет, придав всему находящемуся на нем оттенок крови. Они стояли на холме, глядя на учиненное ими побоище сквозь пелену, застилавшую глаза. Он и меч. Он, полукровка, не признанный ни благородными, ни плебеями, и меч, созданный под стать ему сумасшедшим кузнецом, длиной больше одноручного, но меньше двуручного. Оба, не принятые и непризнанные, они смотрели на поле боя, понимая, что это далеко не последняя их битва…