Эльхан Аскеров - Хищники

– Пойду. Поднимусь на стены. Весь день туда словно кто-то тащит.

Гунтар кивнул, понимая его состояние.

Вульф быстро выскользнул из дверей и направился к развалинам замка. Бесшумными и гибкими движениями он, как кошка, взлетел на самый верх развалин. Замерев на самом краю разбитого балкона, Вульф посмотрел в морскую даль и тихо прошептал:

– Я знаю, вы здесь. Мама, отец, вам не долго осталось ждать. Я отомщу за вашу смерть и позор. Завтра этот подонок умоется собственной кровью. Или я брошусь на свой меч. Я говорю с вами, но дайте мне знак, что вы слышали мою клятву. Я хочу знать, что не впустую сотрясаю воздух. Ответьте! – Он вскинул к небу глаза, полные слёз, и глухо зарычал.

В этот момент лёгкое облачко, закрывавшее полный диск луны, отошло в сторону, и лунный луч отразился от чего-то, затерянно блеснувшего в куче щебня и камней.

Не теряя из виду этого блеска, Вульф принялся разгребать кучу. В самом углу лежало кольцо. Перстень с рубином, вырезанным в форме единорога. Сжав его в кулаке, Вульф вскочил на ноги.

– Спасибо! Теперь я знаю, что был прав. Я сдержу своё слово, и меня никто не остановит.

Так же легко он спустился во двор и быстро прошёл в жилище Гунтара.

– Старина! – возбуждённо проговорил он с порога. – Посмотри. Я нашёл это там, наверху, где стояла мама. Я попросил знака, и они дали мне его. Среди ночи, в куче камней рубин отразил свет луны. Узнаёшь? – Он протянул руку, и старик благоговейно взял перстень.

– Кольцо вашей матушки! – со слезами проговорил он. – Ваш отец заказал два таких кольца. Они никогда не снимали их. На обоих был рубиновый единорог, знак вашего рода. Перстень отца я успел спрятать, а кольцо матери, думал, утеряно вместе с её телом. Но, видно, боги надоумили её. Она успела спрятать его для вас. Это знак. Она говорила, что когда придёт время, вы наденете это кольцо своей невесте. Это знак, – тихо повторил он и прижал перстень к губам. Вернув кольцо Вульфу, он продолжил: – Милорд, я осмелился приготовить вам костюм для завтрашнего дня. Оба эти кольца будут очень кстати. Как и графская цепь. Мерзавец должен увидеть, кто встречает его в родовом гнезде.

– Хорошо, Гунтар. Я сделаю, как ты просишь. – Помолчав, он надел кольцо на мизинец левой руки и тихо добавил: – Теперь я могу отдохнуть.

Старый дворецкий быстро вскочил и распахнул незаметную дверь в глубине комнаты.

– Ваша постель готова, милорд, – с лёгким поклоном ответил он.

Благодарно улыбнувшись, Вульф шагнул в комнату, сбросил сапоги и пояс с оружием и, не раздеваясь, рухнул на медвежью шкуру, брошенную на ложе. Вдохнув аромат свежего сена, служившего набивкой для матраца, он тихо улыбнулся, закрыл глаза и провалился в сон.

Гунтар, заглянувший в комнату через несколько минут, застал его спящим сном праведника. Накрыв юношу плащом, старик вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и, усевшись к очагу, тихо вздохнул:

– Бедный мальчик! Сколько же тебе пришлось пережить?! За что боги прогневались на тебя и послали такие испытания? – С этими словами он завернулся в плащ и, вытянувшись на лавке возле очага, задремал.

Проснулся он с первыми лучами солнца и тихо, стараясь не шуметь, принялся готовить завтрак. Щебет птиц разбудил молодожёнов, и они, кое-как поднявшись, отправились в дом. К столу вышли все одновременно. Сонные Мира и Скопа, и сладко зевающий Вульф. Увидев довольные физиономии друзей, он усмехнулся и на правах старшего по званию скомандовал:

– А ну, стражник, бегом к ручью, а то спишь на ходу. Ты здесь нужен бодрым, если уж не свежим, – добавил он, пряча улыбку.

Парни сбросили куртки и рубашки и бегом понеслись к ручью. Умывшись ледяной водой, они вернулись обратно и уселись за уже накрытый стол, голодные как волки. Уничтожая мясо и лепёшки, они изредка поглядывали друг на друга и тихо ухмылялись. Проглотив очередной кусок, Скопа повертел в руках кость и грустно произнёс:

– Эх, рыбки нет! Жареной!

Услышав это, Вульф просто зашёлся от хохота.

– Что тут смешного? – удивилась Мира.

Кое-как отдышавшись, Вульф ответил:

– А из-за чего по-твоему его прозвали Скопой? Но смешно другое. Я только подумал, что давно не слышал от него про рыбу – и вот, пожалуйста.

Скопа смущённо улыбнулся и развёл руками.

– Ну что тут сделаешь, если я её люблю до безумия.

– Да ничего! – воскликнул Вульф. – Я вот волком стал из-за пристрастия к мясу и за то, что рычу, когда рву его зубами.

– А кто вам имена придумывал? – полюбопытствовала Мира.