Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

— А коты? — поинтересовалась Оксана.

— Коты... — улыбнулся Олег. — Коты вообще от­дельная песня. Некоторые, не будем указывать паль­цем... Тихон, не зазнавайся! — вообще далеко обогна­ли некоторых людей... Так вот, кто там у нас дальше?

— Десятки.

— Это ныне существующие человекообразные обезьяны и все вымершие гоминиды...

— То самое переходное звено?

— То самое. С зачатками абстрактного мышле­ния, прогностическими способностями... Активное использование орудий труда Зачатки языка Со­циальная иерархия™ в таком вот разрезе. — Краев потянулся, положил истерзанную бумажку. — Слу­шай, там морсика брусничного от Иосифовича не осталось?

— Есть чуток. — Оксана вытерла руки тряпкой и вытащила из угла большую канистру. — Ну а даль­ше-то что? Человек разумный вроде один, а ступе­ней осталось четыре?

Краев поставил кружку, благодарно кивнул.

— Если в двух словах, это о том, может ли ку­харка управлять государством...

В палатке у Песцова попахивало мыльной опе­рой. Происходившее отдавало Италией, Сицилией, Кавказом — в общем, чем-то южным и темпера­ментным. Только красочные вы])ажения были ис­конно русского татка.

— Вот, блин, бабы, — мрачно бурчал Песцов. — Сперва напортачат, чуть человека в гроб не загонят, а ты потом ещё иди за них извиняйся!

— Сёма, я тебя умоляю, — повторяла Бьянка, и в голосе женщины слышалась не очень-то свойст­венная ей кротость. — Песцов, ну пожалуйста, Пес­цов! Скажи, что каюсь, переживаю и готова иску­пить. Дать всё, кроме неба Италии... Даже вернуть ту маленькую штучку, которую он мне дал... Только чтобы понял, простил и не держал зла. Песцов, ну пожалуйста, вы же с ним кореша...

Они сидели в тесноте палатки полураздетые. Внутри было накурено, пахло духами, на полу осты­вал чайник и сиротливо белели пластиковые таре­лочки с остатками каши. Бьянка была женщиной умной и знала, что серьезные разговоры следует за­тевать на сытый желудок.

— Ну ладно, ладно, поговорю...— наконец сдался Песцов. — Только объясни мне, дураку, что, блин, вообще случилось в природе? Краев миллиард в на­следство получил? Его-в Госдуму избрали? Его дядя по такой-то матери подружился семьями с Абрамо­вичем?.. Почему все ваши, — последнее слово он вы­говорил с нажимом, — вьются вокруг Олега, как му­хи? Им там что, мёдом намазано?

Сегодня он был просто не способен долго сер­диться. Даже не выбегал из палатки с традицион­ным вопросом о том, почему красивые бабы сплошь стервы. У него был праздник: Краев сдюжил. Выка­рабкался, выжил, не сдался. Показал кукиш дубово­му макинтошу. И когда он оклемается окончатель­но, ох и выпьют же они водки... Коляну Бороде уже заказан ящик «Кристалла», и на огне будет что-ни­будь жариться, и они с Краевым, Наливайко, Фра- ерманом и Бородой будут попивать водочку и гово­рить, говорить до самого утра...

— Сёма! — Бьянка бросилась ему на шею, взвизгнула и принялась целовать. — Я всегда знала, что ты на самом деле хороший... А что касается Кра­ева, как бы это тебе объяснить, ты ведь у нас в кар­ты не играешь... Ну, в общем, он теперь по жизни Джокер. — Она с ловкостью профессионального шу­лера извлекла откуда-то колоду карт, и они стреми­тельно затарахтели, тасуясь. — Джокер — это Шут, Дурак, Безумный... Нулевой аркан Таро. Это карта, которая может принимать любое достоинство. По нимаешь, Сёма, любое. Ну, к примеру, есть где-то недостроенный стрит, — она стремительно, почти не глядя, выдернула из колоды даму, валета, десятку и короля, — и стоит только кликнуть в компанию Джокера, как всё, финита, стрит делается полным. А ведь кто-то где-то строит и флэш-рояль...[60] Теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему все так хотят с тво­им Олегом дружить? Но это ещё не всё... — Кар­ты в сё руках вновь зашуршали. — Оксана эта его тоже по жизни баба не простая — с конкретным бонусом, легко тянет на даму пик. То есть дейст­вовать они будут, если что, не сами по себе, а па­рой. И совсем уже будет здорово, если у них по­явятся дети...

Последнюю фразу она произнесла с какой-то странной, даже мечтательной интонацией.

— Дети?.. — задумался Песцов. — Джокер, стрит, флэш-рояль... Я таких и слов-то не знаю. По-про­стому объяснить можешь?

Он действительно никогда не играл в карты, не верил в лотереи, презирал тотализаторы — надеялся только на себя. Бог, он, конечно, не фраер и правду видит, риск — благородное дело, а судьба - индей­ка и любит смелых, но... лучше всё своё брать само­му. Не уповая на удачу, которая может и кончиться в самый неподходящий момент.