Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

— Ещё какие опасные, — помрачнел Колякин. — Даже зимой, а сейчас лето. Только дело, по большо­му счету, совсем в другом... Там, на болотах, — он внезапно понизил голос, чёрт знает что творится. Скверно там, Оксана Викторовна. Сплошная чертов­щина Всё не так, как здесь. И вообще всё не так...

— А поконкретней нельзя? — хмуро поинтере­совалась Варенцова — «Чёрт знает что» и «всё не так» — это, знаете ли, не доводы.

— Доводы... — вздохнул Колякин. — Я вам вот что скажу. Зэки у меня на болотах давно уже добы­вают один гриб. Подземный, невзрачный такой, на картошку смахивает. Жарят его, варят, делают икру. Бывает, и свиньям скармливают, хотя и не часто. А тут прибыл по этапу специалист один, бывший шеф-повар, взял этот гриб на зуб и чуть в обморок не упал. Это же, говорит, белый трюфель, самый до­рогой в мире харч. А вы его свиньям в корыто!' Или вот взять того же самого Нигматуллина... — смор­щился, как от горького, Колякин.— Где он брал этих своих змей, у которых яд похлеще, чем у кобры?.. И, что ещё интереснее, куда он перед побегом их всех подевал? В кочегарке, где был устроен гадючник, на­шли только залежи хвороста. Вот и не верь после этого в Моисея[54]. Кстати, не так давно на болотах видели дракона. Огромного, толщиной с мусорный пухто. Об авдошках я уже и не говорю...

— Об авдошках? — с интересом переспросила Оксана. - А шо це такэ?

Ей по-прежнему упорно мерещился розыгрыш. Не помогала даже память о сражении с муррой. «Ведь взрослые же люди, с погонами на плечах, и на полном серьёзе — драконы, мистика, какие-то там авдошки! Это я спятила? Или весь мир на голову встал?..»

— Авдошки, Оксана Викторовна, это такие суще­ства на двух ногах, — понизив голос, объяснил Ко­лякин. — Ну там, вроде снежного человека. Очень падки, извините, до наших женщин. Лично знаю од­ну особу, которая от них аборт делала. Топи после этого, знаете ли, не самое страшное.

Между прочим, эти свои страшилки Колякин вы­давал едва ли не с гордостью. Дескать, знай наших!

— Вспомните, майор, а вы не слышали слово та­кое: «Ареал»? — поинтересовалась Варенцова. — Ну может быть, случайно где-нибудь, краем уха, не­взначай?

— Конечно слышал, — отозвался Колякин, — Еще и видел. По спутниковом}' про гиббонов рассказыва­ли, потом ещё передача была про теорию Дарвина. Только и слышно было: «ареал, ареал».

— Понятно, — кивнула Варенцова. - В обшем, этих самых, — ткнула она в сторону задержанных, — я забираю. В плане же аттестации, рекомендации или моего личного, если будет на то потребность, мнения говорю со исей ответственностью: у меня от вас, майор, только положительные эмоции. Готова опять-таки, если будет на то нужда, зафиксировать сей факт на бумаге.

— Спасибо, товарищ подполковник, только дай- то Бог, чтобы та нужда не настала... — Колякин, ка­жется, еле удержался, чтобы не перекреститься. — А этих, конечно, забирайте. Баба с возу, кобыле лег­че... Ещё раз спасибо, от всего сердца! — И велел часовому: — Воин, сдай задержанных. Всё, свободен.

— Ну, счастливо оставаться, — улыбнулась Ва­ренцова посмотрела на часы и неспешной походкой подошла к освобождённым. - Добрый день, дамы и господа Я полковник секретной службы Оксана Ва­ренцова. Приношу вам искренние извинения. Про­изошла досадная случайность, но инцидент уже ис­черпан. Садитесь, пожалуйста в вашу машину и следуйте за джипом «Хаммер», в нем находится ру­ководство поискового отряда «Ночной таран». Бла­годарю вас за понимание и терпение...

Эту речь Оксана произнесла на хорошем немец­ком. А пока говорила, смотрела и анализировала. Что доктор Эльза Киндерманн, что её технический се­кретарь Отго полностью соответствовали своим

фотографиям в ноутбуке Максима Макгимыча. Раз­добревшая Снежная Королева и при ней слегка зака- баневший Зигфрид. Породистые нордические рожи, цепкие, оценивающие взгляды — в общем, ничего особенно интересного. Если не считать того, что у «Зигфрида» под левым глазом наливался внуши­тельный синяк. А вот кто впечатлял, так это охран­ник-шофёр. Юркий, подвижный, плешиво-плюгавый, чем-то смахивающий на хорька готового забраться в курятник. Нос перебит, в пасти сплошные фиксы, пальцы в синих разводах наколок Один в один как у фраермановского Никанора...

— Чихать я хотел на ваши извинения, — с ходу' нагрубил даме «Зигфрид», сплюнул и принялся массировать фингал. — Цум тойфель! Как был бар­дак в России, так и остался. Эти русские швайн ку­рят мои сигары! Мы будем жаловаться нашему кон­сулу!