Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

А потом лес не то чтобы расступился — так, ле­гонько подвинулся, давая местечко доброму и ува­жительному соседу, — и Оксана вышла к деревне.

Она даже остановилась, потому что у неё захва­тило дух. Вот оно, древнее серебро изб, срубленных так, чтобы — внукам и правнукам на добро. Крепко и поистине ладно, то есть с чистым сердцем и в нерушимом ладу с небом, солнцем, лесом, землёй, зыбучими водами. Детский смех, столетний старик, плетущий корзину, босоногая девушка в домотка­ной рубахе и клетчатой понёве, надетой не ради эт­нографического мероприятия, а просто потому, что лучшей одежлы, чем эта, выработанная веками, еще не придумано и никогда придумано не будет...

Указатель, осенявший просёлок косым подбитым крылом, не соврал. Перед Оксаной была истинная Пещёрка.

Она шла единственной улицей, жадно вбирая глазами густые зелёные палисадники и дымки на­дворных печей. С ней здоровались, как с доброй знакомой, она улыбалась и кивала в отвег и, только миновав последнюю избу, спохватилась: небось надо было спросить, где тут стоят лагерем поисковики... Ну да не возвращаться же. Дорога дальше идёт, зря ли Светочка говорила, небось выведет...

И вывела. Непонятно только куда Оставив за поворотом деревню, Варенцова наконец увидела пе­ред собой обещанное болото. Оно распахнулось пе­ред ней сразу и во весь горизонт, обширное и вели­чественное, как океан. Моховые кочки с торчащи­ми скелетиками деревьев бысгро уступали место чёрным разливам, подёрнутым белёсой мглой испа­рений. Ближе к горизонту залегала сплошная топь. Она блестела под полуденным солнцем, как тусклая ртуть.

Накатанные, со следами колёс дорожные колеи с разбегу ныряли в трясину и исчезали.

— Ну и?.. — вслух спросила Оксана. — Дальше- то, я вас спрашиваю, куда?..

Некоторое время она недоумённо стояла, обша­ривая взглядом берег, но ни взгляду, ни здравой логике зацепиться было решительно не за что. По­том она села на тёплый пригорок, выпустила кота и застыла, обхватив руками колени.

С мохового болота иаллывал запах багульника. Над разводьями завивались воздушные волокна, унизанные невесомыми бисеринками влаги. Из них ткались то силуэты деревьев, то прозрачные тени высоких зубчатых стен, то даже подобия старинных аэропланов... Болотная фата-моргана жила своей равнодушной и загадочной жизнью, не принимая в расчёт маленькое человеческое существо, потерянно сидевшее у его края.

Но потом по воде пробежала лёгкая рябь, туман Сделачся гуше, и навстречу Оксане поплыли две светящиеся фигуры. Они шагали через топь, дер­жась за руки, — маленькая и большая...

Она сразу узнала их. Она не могла их не узнать.

Оксана вскочила на ноги, чтобы бежать к ним, чтобы быть с ними там, где они теперь находились... Вздрогнула и проснулась.

Она сидела на скамеечке у заправки «Лукойл», в ногах тёрся Тихон, которого судорожное движение хозяйки согнало с колен, а на заправку заруливал «янки-танк».

Эту громадину мог оценить по достоинству лишь настоящий знаток. «Хаммер Н1» отличался от свое­го военного собрата лишь отсутствием брони. Такой же мощный, неподъёмный, приземистый и до жути прожорливый

Естественно, к нему сразу бросился парнишка- заправщик. И тут Тихон вдруг насторожился, а по-

' На эту тему есть анекдот. Владелец «Хаммера» отдаст машину заправщику, а сам идёт выпить кофе Спустя полчаса взмыленный за­правщик «летает н кафе: «Вы не могли бы заглушить двигатель? А то нам никак полный бак не залить...» том распушил хвост и ровной походкой двинулся к джипу. Оксана присмотрелась и увидела, как за то­нированным стеклом шевельнулась i-ромадная тень. В машине сидела собака, и, похоже, очень серьёзная.

В это время из «Хаммера» выскочил бородатый россиянин, потянулся к заправочному пистолету, но оглянулся, увидел кота и вдруг обрадовался:

— Тихон, привет! Ну что, зверюга опять Ханьку морду бить идёшь?

— Тихон, стоять! — прибавила шагу Оксана и на ходу распахнула рюкзачок. — А ну, живо на место! Имей совесть!

Говорят, совести у котов нет. Возможно, это от­носилось и к Тишке, но хозяйка была в авторитете. И рука у неё, когда она говорила таким вот тоном, становилась ох и тяжёлой.» Рыжий убивец остано­вился, взвесил возможные варианты — и мягко, с этакой презрительной грацией, запрыгнул в под- стаатенный рюкзачок.

— Вот это да, — восхитился бородач.

Одно из стёкол джипа поползло вниз. Человек, сидевший внутри, внешностью и манерами был фор­менный Остап Бендер, разве что несколько поста­ревший.