Майкл Муркок - Древо скрелингов

Ульрик улыбнулся мне. – Поскольку мы все же соседи… – Он вынул из жилетного кармана светло-коричневую карточку, -…то можем хотя бы оставить визитку. – Он потянул за веревку старомодного звонка. Из дома послышался самый обыкновенный звук колокольчика. Мы ждали, но ответа не было. Ульрик черкнул на карточке несколько слов, сунул ее в отверстие звонка, и мы отступили на несколько шагов. Внезапно из-за занавески лестничного окна появилось лицо человека, глядевшего прямо на меня. Я вздрогнула. На секунду мне показалось, что я вижу свое собственное отражение. Может быть, за решеткой все-таки есть стекло?

Но это было не мое лицо, а лицо молодого человека. Он энергично шевелил губами, время от времени хватая ртом воздух, и жестикулировал, словно прося о помощи, ударяя ладонями по окну. Мне на ум пришло сравнение с птицей, которая бьет крылышками по своей клетке.

Я – не похититель снов. Мои жизненные принципы несовместимы с этим ремеслом, хотя я не осуждаю тех, кто им занимается. Меня никогда не привлекало сомнительное удовольствие вхождения в чужие грезы и связанные с этим переживания. Теперь молодой человек смотрел не на меня, а на моего супруга. Едва рубиновые глаза мужчин встретились, Ульрик судорожно вздохнул. Я отчетливо ощутила, что на это мгновение между ними установилась тесная связь.

Потом мне показалось, что какая-то огромная рука схватила меня за волосы и крепко потянула. Другая рука хлестнула меня по лицу. Словно из ниоткуда задул ветер, сильный и холодный. Его звук, начавшийся с глубокого вздоха, превратился в злобное завывание.

Я подумала, что молодой альбинос говорит по-немецки. Он жестикулировал, подчеркивая свои слова, но ветер относил их в сторону.

Я могла уловить только один повторяющийся звук. Кажется, он кричит "Отер"? Что это – имя? Юноша выглядел так, словно явился сюда из средневековой Европы. Его прямые светлые волосы свисали длинными прядями. На нем была простая куртка из оленьей кожи, лицо было вымазано чем-то вроде белой глины. В его глазах угадывалось отчаяние.

Ветер взвыл и закружился вокруг нас, сгибая деревья и превращая папоротники в рассерженных гоблинов. Ульрик машинально обхватил меня рукой, и мы начали отступать к берегу. Его ладонь казалась мне ледяной. Он был по-настоящему испуган.

Ветер словно гнался за нами. Ветви деревьев и кустарников вокруг нас переплетались и гнулись во всевозможных направлениях. Можно было подумать, что мы очутились в центре смерча; в воздухе носились тучи сорванных листьев, но мы не отрывали глаз от лица в окне.

– Что это было? – спросила я. – Ты узнал этого юношу?

– Не знаю, – рассеянно отозвался Ульрик. – Не знаю. Мне показалось, что это мой брат… но он слишком молод, к тому же…

Все его братья умерли во время Первой мировой войны. Но, как и я, Ульрик уловил поразительное семейное сходство. Я чувствовала, как он дрожит. Потом он взял себя в руки. Невзирая на свое могучее самообладание, он явно чего-то боялся. Может быть, самого себя. На заходящее солнце набежало облако.

– Что он говорил, Ульрик?

– Я не разобрал его слов. – Ульрик пробормотал еще что-то, пытаясь объяснить увиденное игрой предзакатного солнца, и довольно грубо потащил меня сквозь папоротники и кусты. Наконец мы оказались у берега, на котором лежало наше каноэ. Сильный ветер сгонял со всех сторон тучи, клубившиеся темной массой над нашими головами. Мне на лицо упала дождевая капля. Ветер подхлестывал прилив, уже начинавший покрывать крохотный пляж. На свое счастье, мы вернулись сюда вовремя. Ульрик едва ли не силой затолкал меня в лодку, мы отчалили от берега, взялись за весла и погнали каноэ в темноту. Однако Аулд Стром, окрепнув, относил нас обратно к островку. Ветер казался разумным – он словно пытался затруднить нам работу, налетая то с одного борта, то с другого. Меня охватила инстинктивная ненависть к нему.

Как легкомысленно и глупо мы себя вели! Я не могла думать ни о чем, кроме детей. Холодная соленая вода окатывала меня с ног до головы. Мое весло вычерпнуло пучок гнилых зловонных водорослей. Я оглянулась через плечо. Ветер не затрагивал растительность островка, однако она была полна призрачного движения; солнце, уходящее за горизонт, удлиняло тени, а туманный воздух мчался за нами, словно толпа гигантов, продирающихся сквозь деревья. Быть может, они преследовали юношу с белоснежными рассыпавшимися по плечам волосами, который в эту самую минуту пробежал по каменному выступу и вошел в воду, пытаясь догнать нас?