Майкл Муркок - Древо скрелингов

Мы оба были заинтригованы. – Вероятно, когда-то это был постоялый двор или гостиница. – Ульрик был взбудоражен больше меня. Он рывком поднял из кресла свое худощавое мускулистое тело. Мне очень нравилось, когда он пребывал таком настроении, намеренно избавляясь от присущей ему сдержанности. – Сейчас еще не поздно для быстрого осмотра, – сказал он. – Вдобавок, остров достаточно близок, и нам ничто не угрожает. Хочешь взглянуть? Чтобы добраться туда и вернуться на каноэ, хватит часа.

Осмотр старинного дома как нельзя лучше соответствовал моему душевному настрою. Я была готова отправиться в путь немедленно, пока Ульрик не утратил задор. И уже очень скоро мы взялись за весла и отчалили от крохотной пристани, к своему удивлению обнаружив, что грести против быстрого потока совсем нетрудно. Мы оба прекрасно плавали на каноэ и в полном согласии работали веслами, стремительно приближаясь к загадочному островку. Разумеется, помня о детях, мы не рискнули бы пуститься в плавание, если бы Черный котел разбушевался всерьез.

Разглядеть берег острова сквозь густую поросль деревьев было трудно, но все же я удивилась тому, что мы до сих пор не замечали дом. Наши друзья ничего не говорили о каких-либо старых поместьях. В те времена индустрия культурного наследия пребывала в зачаточном состоянии, и местные экскурсоводы вполне могли проглядеть этот дом, особенно если он все еще находился в частном владении. Тем не менее, я всерьез опасалась, не нарушим ли мы границ чужой собственности.

Чтобы не подвергать себя риску, мы были вынуждены любой ценой уклоняться от водоворота, поэтому мы гребли на запад, пока не оказались напротив острова, где слабый поток, в сущности, помогал нашему продвижению. Этот остров, как и все прочие, был скалистым, без очевидных мест для высадки. Мы могли заплыть под торчащие корни деревьев, подтянуться на руках и поднять каноэ, однако надобность в этом отпала, когда мы обогнули остров и увидели наклонную каменную плиту, вытягивавшуюся в море подобно пирсу. Ее окружал узкий галечный пляж.

Мы без труда высадились на полоску гальки, потом перебрались на плиту. Только теперь мы увидели сквозь осеннюю зелень белые стены и темные, словно закопченные угловые столбы дома. Сзади он казался таким же ухоженным, как спереди, однако мы по-прежнему не находили свидетельств тому, что он обитаем. Что-то в облике дома напоминало мне поместье Бек, когда я его впервые увидела – будучи в отменном состоянии, он, тем не менее, словно сливался с природой. Окна дома были закрыты не стеклами, а сетками из ивовых прутьев. Вполне возможно, он стоял здесь уже несколько веков. Лишь одно казалось странным – дикорастущие деревья подступали к нему вплотную. Земля казалась необработанной – здесь не было ни заборов, ни оград, ни цветников, ни подстриженных кустов. Толстые переплетенные сучья заканчивались в нескольких сантиметрах от стен и окон; они цеплялись за нашу одежду, мешая приблизиться к дому. При всей его внушительности создавалось впечатление, будто бы ему здесь не место.

Это обстоятельство вкупе с древностью архитектуры подсказывало мне, что мы имеем дело с чем-то сверхъестественным. Я поделилась своими мыслями с мужем, на орлином лице которого появилось необычное для него выражение тревоги.

Словно сообразив, какое впечатление он производит на меня, Ульрик растянул губы в широкой успокаивающей улыбке. Все естественное было привычным для него в той же мере, как для меня – магическое. Он был неспособен уловить истинный смысл моих слов. При всем своем опыте он сохранял скептическое отношение ко всему сверхъестественному. Чтобы объясниться, мне пришлось бы пустить в ход аргументы, которые показались бы большинству наших друзей странными и причудливыми, поэтому я решила этого не делать.

Мы шагали по мягкой плодородной почве, переступая через корни и шурша листьями; у меня не было ощущения, будто бы в доме таится угроза, и, тем не менее, я шла осторожнее Ульрика. Он решительно продвигался вперед, пока нам не преградила путь зеленая дверь под черепичным козырьком. Как только он занес руку, чтобы постучать, я уловила движение в одном из окон второго этажа и отчетливо рассмотрела человеческую фигуру. Но, когда я указала на окно, мы ничего там не увидели.

– Наверное, птица пролетела, – сказал Ульрик. На его стук не ответили, мы отправились в обход дома и остановились у больших двустворчатых дверей переднего фасада. Двери были дубовые, с железными оковами.