Майкл Муркок - Древо скрелингов

Оуна! Я пристально вглядывался в листву, надеясь хотя бы мельком увидеть свою жену.

Мы опускались вслед за Сепирицем сквозь то, что было материальной реальностью и вместе с тем абстрактным понятием, минуя бесчисленные ответвления, каждое из которых описывало один и тот же человеческий конфликт, как с внешней стороны, так и изнутри – извечный конфликт, извечный поиск равновесия, бесконечный цикл жизни, борьбы, примирения и смерти, который объединяет нас с остальным мирозданием. Однако существуют силы, которые противопоставляют нас мирозданию, и, как ни странно, эти силы – разум и воображение, которое само способно к созиданию. Человек и мультивселенная едины в любви и гневе, в жизни и смерти, в переменах.

Оуна!

Мы падали сквозь золотистые облака тончайших узоров, в сиянии желтых, зеленых и сиреневых оттенков, сквозь обширные пространства алого и серебристого цвета. Глядя вверх, я видел только раскидистые ветви, которые тянулись туда, где находилась вершина пирамиды.

Очевидно, Какатанава занимал гораздо больший объем, чем казалось снаружи. Он стоял на самых верхних ветвях Древа мультивселенной. Но если он охранял крону дерева, то кто охраняет его ствол и корни?

Где моя жена? Приближаюсь ли я к ней, или, наоборот, удаляюсь?

Оуна!

Я медленно проваливался вниз, не в силах остановить падение и вообще как-либо им управлять. Если не считать тревоги за жену, я ничего не боялся. Было непонятно, жив я или уже умер. Но это меня не беспокоило.

Все, что казалось прочным, теряло плотность, когда мы пролетали сквозь него. В свою очередь, призрачные бесплотные видения вдруг становились материальными.

Такого разнообразия масштабов я не мог даже представить. Снаружи я был крохотной пылинкой в бескрайней мультивселенной, но здесь я обрел галактические размеры.

Я перемещался сквозь ткань дерева словно сквозь воду, поскольку масса и размеры были здесь тем инструментом, при помощи которого мультивселенная управляет своими непрерывно меняющимися реальностями, обеспечивая из сосуществование. Вероятно, в падении менялась наша масса, а не масса дерева. Я вдруг заметил, что лишился обычных физических ощущений и чувствую только редкие электрические импульсы, которые пробегали по моему телу, изменяя свой ритм и интенсивность с каждым моим вдохом. Казалось, я дышу не воздухом, а душистым ихором, который кое-кто называет эктоплазмой.

Он словно масло втекал в мои легкие и вытекал наружу; если он и оказывал на меня какое-то воздействие, то только обостряя мое зрение.

Где Оуна? У меня возникло своеобразное ощущение, как будто я "вижу" не только глазами, что в этом процессе участвуют и другие мои чувства, в том числе и обычные – осязание, обоняние и слух. Вероятно, человек более высокого интеллекта нашел бы объяснение этому, но я пребывал в состоянии беспомощного благоговейного трепета. Мной овладело радостное ликование, мне казалось, что я нахожусь рядом с самим Всевышним.

Однажды я оказался в синем пространстве, похожем на лоскут неба в облаках, и меня наполняло чувство умиротворения. Я приобщился к безмятежному спокойствию человеческих душ, обитавших в этом месте.

Я словно бы ненадолго оказался в раю.

Потом я вновь поплыл среди золотисто-зеленых ветвей и увидел своих спутников- наверху и под моими ногами. Я окликнул Лобковица, который находился ближе остальных, и попытался спросить его, где Оуна; но я не мог произносить членораздельные слова и издавал только гулкие раскатистые звуки.

Мой голос обрел свою собственную жизнь и форму и, клубясь, помчался в ярко-алую глубину. Я попытался приблизиться к этому цветовому полю, но гигантская рука ухватила меня и вернула на прежний курс. Мне лишь почудилось, будто бы кто-то сказал: "нам нужно держаться вместе"; я оглянулся и увидел, что это была рука Лобковица, хотя он находился в отдалении и сохранял свои обычные размеры. Рука и ладонь отодвинулись, и я воспринял это как молчаливое предупреждение, что мне не следует пытаться прекратить движение вниз или изменять его направление. Так удивлявшие меня искажения размеров и массы, по всей видимости, были в этом месте заурядным природным явлением. Но что это за место? Мультивселенная? Если так, следовательно, она заключена в одной-единственной горе одной-единственной сферы Мироздания.

Разве такое возможно?

Мои чувства и эмоции теряли остроту. Сама моя сущность испарялась, вливаясь в атмосферу эктоплазмы, в которой я плавал. Страх, нетерпение, тревога за любимых стали абстрактными. Я растворялся в ощущении бесконечности. Я уже не ждал, когда завершится падение, не стремился приблизить конец этого путешествия. Я был загипнотизирован своими ощущениями. Мы все оказались в объятиях Древа жизни!