Всеволод Глуховцев - Бог сумерек

– Важная встреча!.. Весьма!.. – передразнил Смоляни-нов. Похоже было, что он уже малость принял на грудь. – И какой результат?

– Пусто, – ответил Богачев, после чего с полминуты вынужден был слышать непрерывный и яростный мат, а первые более или менее цензурные слова были:

– Говно твой осведомитель!!! И вся работенка ваша – говно!!!

И швырнул трубку. И наверное, хватил залпом виски.

Богачев пожал плечами и аккуратно положил трубку. Потом повернулся и стал смотреть в окно. Лицо его бьшо совершенно бесстрастным.

– Я хорошо, хорошо информированный, – твердо произнес Палыч. – И все равно оптимист.

– Тем лучше, – сказал Лев Евгеньевич. – Но все-таки, Александр Павлович, что вы в будущем усмотрели?

– Не усмотрел ничего. Ни в будущем, ни в прошлом. Узнал – другое дело.

– Ах, ну да, разумеется, – поправился Огарков. – Я некорректно выразился.

– Ничего-ничего, – профессорски извинил психолога Палыч. – Как узнал – я не могу сказать. Просто факт есть факт.

– Так надо повторить, – сказал Игорь. – Может, станет яснее.

Палыч покачал головой с большим сомнением.

– Вряд ли.

Он не успел закончить фразу, потому что здесь тревожно вскричал Федор Матвеевич.

– Эй, эй! Смотрите-ка. Все резко обернулись.

– Ё-моё! – присвистнул Палыч. – А ну-ка, -все по местам! – И все трое мигом нырнули в будку.

Во двор въехала патрульная гекатовская “хонда”. Она повернула вправо, прокатилась метров двадцать и остановилась.

– Дверца! Задняя дверца! – шепотом выдохнул Палыч, разумея оставшуюся открытой заднюю дверь фургона.

– Не надо! – тем же шепотом ответил Огарков. – Привлечем внимание... Федор Матвеевич, сделайте вид, что читаете! Газета есть какая-нибудь?

– Есть! – Федор Матвеевич выхватил откуда-то старую газету, развернул ее.

– Хорошо! – одобрил Лев Евгеньевич, а остальным скомандовал: – Сидеть тихо! Не любопытствовать. Не надо.

Пассажирская дверь “хонды” распахнулась, из машины выбрался патрульный. Он задрал голову, высматривал в доме какое-то ведомое ему окно и, видимо, высмотрел, потому что обернулся, сказал что-то своему напарнику, засмеялся. Тогда резво вылез и водитель, они закрыли машину, вякнула сигнализация. И оба зашагали к ближнему подъезду и пропали в нем.

– К бабам пошли, – определил Палыч.

– Почему вы так решили? – живо спросил Огарков.

– Не знаю. – Игорю даже сделалось смешно. – Тоже интуиция.

– Интуиция!.. – с таким сарказмом произнес Палыч, что заухмылялись все. – Ясно, какая интуиция – сам небось так по бабам шнырял.

– Да нет. – Палыч тоже улыбнулся. – Хотите верьте, хотите нет, мне все равно. Нет, я действительно по бабам не летал... И я даже не знаю, с чего я решил так. С кем поведешься, от того и наберешься! – Он глазами указал на Палыча. – Обострились экстрасенсорные способности.

– Э, да чего там! – Федор Матвеевич суетливо зашуршал газетой. – Рвать отсюда надо, пока не поздно! Закрывайте дверь!

– Верно, – опомнился Огарков, – едем. Только не резко, Федор Матвеевич! Тихо, плавно. Очень спокойно.

Федор Матвеевич уверенно кивнул: знаю. Завел мотор и неспешно поехал.

– Хорошо, хорошо... – комментировал ejo медленную езду Лев Евгеньевич.

“Москвич” вырулил со двора, направился к светофору.

– А теперь-то куда? – спросил Логинов.

– А какие у нас еще точки?..

– Этого добра хватает, – ответил Палыч Льву Евгеньевичу и озаботился: – Слушайте, а ведь жрать охота! Время ведь уже обеденное без малого.

– Тут недалеко столовка есть, – оживился и Федор Матвеевич. – Ну, тошниловка, конечно, ну а все-таки...

– Давайте сначала на точку, – запротестовал Огарков, – еще одну хотя бы освоим, а потом уж и пообедаем.

Так и решили. Определились с точкой: улица Воскресная, дом восемь. Недалеко. Туда и двинули.

Дом этот оказался старой, обветшалой трехэтажкой, над крышей которой высился огромный, тоже старый тополь. Листва его серебристо отливала на солнце.

Палыч, задрав голову и прищурив один глаз, с сомнением посмотрел на это дерево.

– Когда-нибудь свалится на башку кому-то, – высказался он.

– Будем думать, что не сейчас, – произнес Игорь, – потому что линия наша проходит как раз через него, через этот тополь.

– Прямо-таки по нему? – Лев Евгеньевич заглянул в карту.

– Тютелька в тютельку. – Палыч показал острием карандаша.

– Да, действительно. Интересно. Федор Матвеевич тоже смотрел-смотрел на дерево и промолвил задумчиво: