Рус Лакмен - По ту сторону зеркала

— Где я?! — сказал он, вытаращив глаза.

— У себя дома! — ласково произнесла сквозь слезы жена толстяка, — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Кажется, да… А что прои-зшло… — не смог докончить тот, вспомнив обо всем.

— Ты упал в обморок… потерял сознание… и… — она хотела еще напомнить о войне, но, побоявшись, что тот снова уйдет в забытье, смолчала. Но тот прошептал сам:

— Во-й-на?..

— Да!

— Надо уходить! — стал торопить их Том, услышав какой-то хлопок. — Плаше ты можешь подняться? Иначе мы рискуем умереть, понимаете!.. Дорога каждая минута!..

— Конечно! — сказал тот дрожью в голосе, поднимаясь, — Куда бежать-то будем?

— В лес! — и он быстро пояснил суть своего плана.

— Но нас не выпустят из города? — возразил Плаше, полностью овладев собой и начав хорошо соображать. — Город должен быть закрыт!..

— Черт, ты думаешь?! — слова Плаше были правдой. Выхода очевидно не было. А звуки бойни усиливались.

Внезапно, они услышали, как по улице проскакали несколько всадников. То, что это были всадники, их не устрашило, почти не устрашило, но когда они услышали странное понукание на чужом, грубом языке — заставило их в ужасе переглянуться. Плаше тут же кинулся к двери и в спешке начал ее затворять. А остальные, подбежав к окну, увидели… их. Да, это были не солдаты, это были… войны неприятеля.

Значит враг в городе!

Но пока что те проскакали мимо.

— Что делать-то будем? — беспокойно спросил Том у Плаше.

— Не знаю!.. — ответил тот, лихорадочно соображая, — На улице опасно, выходить нельзя. Остается только хорошенько забаррикадироваться и защищаться, если посчастливиться, може, как-нибудь-де выживем.

— Это плохая идея, но у нас выбора… — вдруг он запнулся, не успев договорить свою мысль — очередная толпа, на этот раз пеших Далайских солдат, пробежали мимо, но они, очевидно, отступали, потому что увидели, что за ними несется целая орава яростных скакунов неприятеля. Один несчастный солдат, споткнувшись, упал, и на него набросились сразу двое и проткнули тому грудь. Эбри не выдержала увиденное и зарыдала.

— Не плачь, дорогая… — но тут кто-то яростно начал колотить в дверь.

— Тихо! — шепнул Плаше, — Идемте в подвал. Там есть потайная комната. Там переждем. Мы не сможем драться. Не успели он и двинуться, как с грохотом рухнула входная дверь вылетев из петель, и пятеро воинов тут же обступили их. Плаше пытался было сопротивляться, но мощные удары, обрушенные на него повалили его на пол. Толстяк остался на месте — о грудь его коснулась холодная сталь. Эбри в отчаянии кинулась к своему сыну.

Все было кончено быстро. Те даже не успели опомниться, испугаться как следует.

Их схватили. По непонятной причине убивать не стали, а принялись их связывать к дверным колоннам.

Те, изъясняясь на незнакомом и грубом языке, принялись о чем-то между собой токовать. После чего один из них вышел. Через некоторое время тот появился в сопровождении какого-то нового человека, одеяние которого было хоть столь же дико, как и у остальных, но более пышная экипировка говорило, что это их глава. Человек был до того мерзким и неприятным, а его массивная челюсть так сильно выпячивался вперед, что жутко походил на какое-то чудище. Подойдя поближе к Плаше, он, сильно ломая язык, почти мягко спросил:

— Тхы Плухше?

— Да, — ответил тот, с трудом узнав свое искаженное имя и не понимая, откуда тот его знает.

— А это дом харук-Белих-Эндарра? — спросил «чудище», как хищный довольный зверь, улыбаясь и оглядывая дом.

— Да, — ответил Плаше, еще более удивляясь.

— Хендеридоск стондори! — и глава воинов еще более смахивая на хищное чудище, мерзко захохотал. Воины, столь же мерзким смехом, подхватили его. Успокоившись, тот, брызгая слюной, снова спросил:

— А хде этот коновал?

Плаше услышав, столь несправедливое обзывание своего хозяина хотел, того послать куда подальше, но, порешив, что это усугубит положение, смолчал. И все-таки, решив тому насолить, он не только смолчал, но и не ответил на вопрос. Но воин за это, ударил его по лицу и заново повторил свой вопрос.

— Не знаю, — ответил Плаше смиренно, утирая рассеченную губу от крови.

— Не ври крыса! — ударил тот снова, высовывая меч. — Отвечай, хде этот харук-колдун? Или ты сейчас встретишься с богом!

— Не знаю. — Он уехал!

— Но тогда умри… — и он занес меч над головой Плаше. Плаше закрыл глаза, но ничего с ним не произошло — тот остановился. — А нет, лучше умрет этот гаденыш! — сказал «чудище», подойдя к связанному Фолу. — Гховори или мелюзга умрет. А он умрет, мучаясь, на гхлазах у своих родителей! А потом умрешь ты! Все перемрут!