Светлана Крушина - Путь Богини Мудрой

Лионель долго молчал.

— Раньше вы не возражали против того, чтобы мы с Лионеттой виделись, учитель.

Не ответив, старик отвернулся.

— Иди, мальчик, возвращайся к своим делам. А я еще побеседую насчет тебя с гильдмастером.

Лионель рванул было ртом воздух… Но вовремя одумался и проглотил все слова, какие вертелись уже на кончике языке. Хуже не придумать — спорить и возражать мэтру Эйбелу, когда он в столь раздраженном настроении. И Лионель вышел из класса, так и не сказав ничего. И даже не поклонился.

Но чем же не угодила старику Стрекоза? Правда, он и раньше никогда не был с ней ласков. Не заговаривал с ней запросто, как другие наставники (особенно те, кто помоложе), едва удостаивал взгляда, проходя мимо. Но его не было и среди тех, кто донимал гильдмастера просьбами о выдворении Лионетты из храма. Обращать внимание на какую-то девчонку было ниже его достоинства. Что же изменилось теперь? Неужели он рассердился только потому, что обнаружил вдруг — Лионетта перестала быть ребенком?..

Глава 5

Приступать к опасному эксперименту вовсе без помощника Лионель все-таки побаивался, а потому рассудил: лучше Лионетты ему никого не найти. Во-первых, она не обладала даром Богини, а значит, была неуязвима для магии изнутри. Правда, помочь в сотворении заклинания она не смогла бы, как не смогла бы и подстраховать Лионеля, создав защитный экран. Но зато, если он не рассчитает своих сил и потеряет сознание, она сможет привести его в чувство. И тем самым убережет от разрушительного воздействия вырвавшейся на свободу неуправляемой магии. Или, в крайнем случае, позовет на помощь кого-нибудь из братьев (хотя Лионель предпочел бы не доводить до такой крайности). Во-вторых, он знал, что Лионетта ему предана, а значит, сохранит эксперимент в тайне.

В нескольких словах он объяснил ей суть своего замысла. И с досадой увидел в ее глазах беспокойство.

— Это не опасно? — спросила она, пытливо глядя ему в лицо.

— Не опаснее, чем другие мои опыты, — соврал Лионель.

— Но разве тебя не должен подстраховывать кто-нибудь из магов? — продолжала она тревожиться. — Что, если…

— Ничего не случится! — нетерпеливо воскликнул Лионель и тут же добавил мягче. — Поверь, Стрекоза, я знаю, что делаю. Неужели ты думаешь, что я посмел бы просить тебя о помощи, если бы опыт был опасен? Я ни за что не стал бы рисковать твоей жизнью, сестренка.

— Да, я знаю, — покаянно прошептала Лионетта.

— Но если ты не хочешь участвовать в этом…

— Нет, нет! Я сделаю все, о чем ты попросишь. Прости, что усомнилась…

— Спасибо, сестренка, — благодарно сказал Лионель и с братской нежностью поцеловал ее в лоб. — Тогда слушай, что нужно будет сделать. Мы начнем вечером, чтобы никто нам не помешал…

Вечером Лионетта не вернулась домой. Осталась в храме дожидаться оговоренного часа. А чтобы не вызывать у храмовников лишних вопросов своим присутствием в храме в неурочное время, она удалилась в келью Лионеля. Он уговорил ее поспать, чтобы ночью быть свежей и бодрой.

— Тебе тоже нужно отдохнуть, — заметила она. — У тебя усталый вид.

В самом деле, Лионель был очень бледен, хотя глаза его блестели ярче обычного. Но он покачал головой.

— Я не устал. Лучше немного почитаю.

Засыпая, Лионетта видела его освещенный свечой профиль, склонившийся над страницами книги.

Он разбудил ее, когда вечер уже почти перетек в ночь.

На ночь лаборатория запиралась, но некоторым храмовникам, в том числе и Лионелю, были доверены ключи от нее. Он отпер дверь и ступил в темноту. Высокие окна были сплошь закрыты тяжелыми занавесами, которые не пропускали ни лунный, ни солнечный свет. Открывали их очень редко, и даже днем в лаборатории было сумрачно, там и тут дрожали на столах огоньки свечей.

Теперь свеча была только одна — в железном подсвечнике, который держал Лионель. Огонь ее горел ясно и ровно, как заколдованный. Не колыхался даже в такт шагам. Лионель шел меж спрятавшихся в темноте алхимических столов спокойно и легко. Лионетта изо всех сил старалась не отстать. Он хотя и шел не быстро, но на ноги ей как будто навесили по гире. Стараясь сдержать нервную дрожь, Лионетта обхватила себя за плечи. Уверениям Лионеля, будто никакой опасности ни для него, ни для нее нет, она поверила сразу и безоговорочно. Но было еще что-то, что заставляло ее вздрагивать и испуганно оглядываться по сторонам. Темноты она никогда не боялась, но — странно! — ей мерещилось, будто где-то между столов, реторт и перегонных кубов затаилось древнее и кровожадное чудовище, которое жадно следило за ней глазами, вывесив из зубастой пасти язык. Как ни уговаривала себя Лионетта, что у нее просто воображение разыгралось, она никак не могла избавиться от ощущения нависшей опасности.