Светлана Крушина - Королевская прогулка

— Где ты научилась так хорошо говорить на наи? — поинтересовался Грэм, проигнорировав пустяковый вопрос, который был задан явно для затравки.

— У нашей семьи есть хорошие друзья в Наи, — ответила девушка. — Мы часто бываем… то есть бывали у них в гостях, пока не началась война. Так что, у меня была хорошая возможность попрактиковаться. А вот ты где научился так правильно разговаривать? У тебя слишком гладкая речь. Ты учился в школе?

Грэму не хотелось рассказывать, кто именно и где учил его правильной речи, поэтому он ответил туманно:

— Пока были живы родители, я учился в храмовой школе, — это была полуправда, но все же лучше, чем полная ложь. — Потом, конечно, пришлось оставить учебу.

— В храмовой школе? — повторила Корделия с большим сомнением. — Наверное, это была очень хорошая храмовая школа…

— Да, неплохая.

— А сколько тебе было лет, когда ты потерял родителей?

— Мать умерла, когда мне было восемь, а отец погиб, когда мне исполнилось шестнадцать, — ответил Грэм, несколько удивленный тем, что тактичная Корделия задает подобные вопросы. Наверное, Ванда здорово насела на нее с поручением выпытать все как можно подробнее.

— Значит, когда ты остался без родителей, ты был уже взрослым. Какое будущее тебе готовили?

— К чему меня готовили — неважно, — буркнул Грэм. — Сложилось все равно так, что я стал бродягой.

— Твои родители не оставили тебе никакого состояния?

— У меня нет ни гроша, если тебя это интересует. Корделия, а с чего, собственно, такое любопытство?

Девушка заметно смутилась, но, пересилила себя и посмотрела ему в глаза:

— Мы уже давно путешествуем вместе, а о тебе почти ничего не знаем. Вот я и решила исправить это упущение.

Значит, Ванда ничего не рассказала подруге, не поведала о его принадлежности к братству Фекса. Что ж, и на том спасибо.

— Но ведь и я о вас ничего не знаю, — напомнил он. — Кроме того, что рассказала Ванда.

— А она рассказала достаточно, чтобы ты не терялся в догадках, — подхватила Корделия. — Так что, ты знаешь о нас больше, чем мы о тебе. Тебе известно, куда и зачем мы идем, а ты даже не объяснил, как и зачем оказался в Медее. Согласись, разумный человек просто так не полезет на территорию, охваченную пожаром войны. Для этого нужны веские причины, тем более, если человек этот не принимает ни одну из сторон. Но если тебе не хочется отвечать на мои вопросы, скажи, я не буду настаивать, — все-таки дала отступную Корделия. — В конце концов, причины могут быть очень личными, и тогда мы не имеем права требовать…

Грэм пожал плечами.

— Спрашивай, мне не жалко. Если мне твои вопросы не понравятся, я просто не стану отвечать.

Корделия ненадолго задумалась.

— Ты говоришь, что ты бродяга. Где ты побывал в своих странствиях?

— Много где. Всю западную часть материка исходил вдоль и поперек, — отозвался Грэм, и это была чистая правда. Далеко на восток он не забирался, но и западный край — немалый. К тому же, маршруты Грэма не ограничивались дорогами западных королевств. Заносило его и в Самистр (хотя и не по своей воле оба раза), и в островную Истрию. Но об этом он пока решил не говорить.

— Всю-всю? И в Касот тоже бывал?

— Бывал. Правда, не долго. И довольно давно, еще до войны.

— Ну и как там тебе показалось? Я никогда не бывала там, даже раньше. Мы и до войны не доверяли касотцам.

— Люди как люди… Язык у них, правда, трудный, но это с непривычки. А так… как и везде.

— Но ведь касотский император — колдун, и у него так много магиков!

— Магиков, и впрямь, хватает. В Касот не жгут на кострах всех, у кого есть хоть какие-то способности к магии, а обучают их. И магики там не бесправные пленники, как, например, у вас, заточенные в башнях и лишенные всего, своих семей и домов, а состоятельные, уважаемые люди.

— Но ведь магия — это так опасно, — сказала Корделия убежденно. — Любой магик, даже обученный, легко может причинить вред и себе, и другим, причем зачастую даже неосознанно! Магией можно только убивать и разрушать, никто и никогда не использовал ее для созидания. Магик — тот же убийца, только вооруженный не кинжалам, а силами, природа которых неизвестна, но корни их, несомненно, в хаосе. Поэтому мы и держим магиков изолированно, в башнях, стены которых препятствуют проникновению магии наружу, чтобы они не смогли навредить. А насчет костров… Это жестокая мера, и к ней стараются прибегать как можно реже, если не остается другого выхода. Чаще у нас просто запирают магика. А поступай мы иначе, воцарился бы хаос.