Светлана Сата - Королевский секретарь [СИ]

Карета в очередной раз опасно накренилась, и Миррисав Дерси судорожно попытался схватиться за воздух руками, больно ударившись при этом плечом о локоть соседа, который смешно распластался по сиденью, тоже стараясь удержать равновесие.

— Чертова таратайка! — недовольно проворчал полномочный посол Лигории в Фоссе после того, как карета, наконец, выровняла ход. — Чертова дорога. И чертова Фосса!

Миррисав согласно промычал что-то неопределенное, потирая плечо, и выглянул в окно. Пейзаж все также не радовал: бесконечное открытое пространство, изредка разбавленное парочкой сиротливо стоящих деревьев. Деревень не встречалось уже второй день подряд. Он, конечно, слышал, что север Фоссы особо не обжит, но не представлял, что настолько. Последний раз они видели жилые строения вчера утром, когда выезжали из довольно-таки затрапезного вида постоялого двора на самой границе с Лигорией.

Отсутствие поселений около главного тракта, соединяющего две страны, заставляло с грустью задуматься о дипломатических отношениях между ними. Несмотря на то, что страны были соседями, большого дележа территорий в их истории не наблюдалось, а взаимная торговля шла ни шатко, ни валко. Хотя, фосская аристократия с удовольствием носила меха из богатого лесами севера Лигории, а рыба и экзотические морепродукты из имеющей выход в море Фоссы пользовались спросом при лигорском дворе. Но это, пожалуй, были единственные статьи взаимного интереса.

Покосившись на опять впавшего в дрему посла, Миррисав со вздохом зашторил ядовито зеленого окраса занавеску и откинулся на сиденье с опять-таки зеленой обивкой, казавшееся в начале пути таким мягким и комфортным, а сейчас жестко впивавшееся в спину. Делать было совершенно нечего. Снаружи противно завывал ветер, отбивая всякую охоту делать остановку, чтобы размять затекшие от долгого сидения ноги. Типичный городской житель, привыкший считать долгим путешествием путь в соседний городок на расстоянии двадцати километров, господин Дерси откровенно мечтал поскорее попасть в конечный пункт назначения — столицу Фоссы, Икару. И недавняя ночевка в карете посреди огромного поля его совсем не обрадовала. Хотя, ради справедливости надо признать, что Миррисаву было все же гораздо комфортней в тесной, но теплой карете, чем его помощникам — Монти и Кириву, которым пришлось устраиваться под открытым небом вместе с охранниками и слугами. Впрочем, его люди не жаловались, найдя себе прекрасную компанию для распития припрятанной бутылочки вина, втайне от посла Пэри. Миррисав сделал вид, что тоже не в курсе, отчего шутки охраны становятся все острее, а взрывы смеха все громче.

Дерси потер затекшую шею. Он не был неженкой, а часы, проведенные на охоте, и строгая муштра отца сделали из него прекрасного наездника. Пусть у него и не было большого опыта дальних поездок, но он не привык долго находиться в неподвижном состоянии и чувствовал в себе силы выдержать путь из Лигории в Фоссу наравне со своими людьми — верхом. Однако приказ короля был четок — присоединиться к новому послу в Фоссу. А господин полномочный посол предпочитал путешествовать в карете, распивая дорогое вино и ведя неспешную беседу. Но Миррисав был равнодушен к спиртному, а занудные философствования Пэри приелись еще в первый день совместного путешествия.

Прикрыв глаза, молодой человек снова вспомнил тот злополучный день, когда Его Величество Онар Гирийский решил отправить своего личного секретаря на неопределенный срок в соседнюю Фоссу присматривать за наследным принцем, который обучался в знаменитом на весь континент Икарском Университете. Миррисав вполне отдавал себе отчет, что в своей фактической высылке он виноват сам. Не надо было допускать неодобрительной гримасы на своем лице, когда король Лигории приказывал убираться из столицы очередному отпрыску одной из семей, имевшего глупость отстаивать свое мнение в присутствии правителя. Незадачливый молодой человек, надо сказать, был талантлив, и его ветвь постепенно набирала силу. Возможно, даже смогла бы сменить главный род врачевателей, который постепенно дряхлел и уже не справлялся со своими обязанностями. Дерси успел поработать с предаваемой анафеме семьей и очень надеялся, что она сможет закрепиться у власти. И тут такой печальный, но вполне ожидаемый итог.

Поэтому на обычно бесстрастном лице секретаря невольно проскользнуло недовольное выражение, замеченное зорким взглядом короля. Критику своих решений, даже молчаливую, Его Величество не терпел. В тот же вечер, выслушав ежедневный доклад о текущих делах, правитель не отпустил Дерси на заслуженный отдых, а принялся пристально его разглядывать, многозначительно молча. Миррисав, прекрасно знавший значение этого молчания, почувствовал внутреннюю дрожь от нехорошего предчувствия, но вида не подал, продолжив стоять перед своим королем с равнодушным и даже где-то безмятежным выражением лица.