Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Кодар тем временем собрался произносить очередную речь. Опять про великую победу, беспримерный подвиг, светлую память почившему дядюшке, искреннюю благодарность тем, кто сражался вопреки всему… и как только людям не надоело это слушать? Так ведь нет, не просто слушают, а с интересом, да ещё и поддерживают оратора нестройными воплями! Не понимаю…. А вот концовку речи Кодар на сей раз придумал оригинальную! Вытащив меч из ножен, император объявил, что в решающей битве участвовали трое оруженосцев, и показали себя настоящими воинами. И сегодня, на турнире, они только подтвердили, что достойны почётного пояса.

— Оруженосец Литар, сын и наследник герцога Тирисского! — выкрикнул герольд, повинуясь сигналу.

Литар, прекрасно понимающий, что сейчас произойдёт, приблизился к императору и замер, соблюдая предписанную этикетом дистанцию. Кодар сам шагнул навстречу, положил меч на плечо юноши, вынуждая того опуститься на колено, и произнёс:

— Нарекаю тебя рыцарем, сэр Литар, и да станет твоя честь защитой и порукой всем, кто в том нуждается! Встань, защитник своей земли!

По очередному сигналу паж вынес на бархатной подушке роскошный пояс с тиснением и гравированными бляхами. На самой большой красовался герб Тирисса. Литар снял свой старый пояс, Кодар застегнул на нём новый, рыцарский. Оружие на пиру запрещалось, так что подбирать ножны парню придётся потом. Счастливый юноша поклонился императору, после чего, следуя этикету, развернулся и повторил поклон, адресовав его вельможам.

Следующим выкрикнули Ортига, поименовав его доблестным воином ледяного севера. Возбуждённый гул стих, сменившись настороженной тишиной, переросшей в негромкое бормотание. Ещё бы! Как бы этот воин не проявил себя в недавней войне, как бы ни отличился на турнире — он оставался варваром. Врагом. Низшим существом. Вот кто бы объяснил глупой дракони, как низшее существо способно заслужить звание врага? Мне всегда казалось, что врагом может стать только достойный, тот, с кем сражаешься на равных! А вот люди никакого противоречия тут не усматривают.

Как и следовало ожидать, Ортиг головы не склонил. На одно колено опустился, но смотрел при этом не в пол, как положено, а в лицо императору. И ведь знал, паршивец, что нарушает этикет! Литар неоднократно рассказывал, как надо вести себя на посвящении, а память у северянина отменная, так что об ошибке или неведении и речи не идёт! Просто воин Кар Тага склоняет голову лишь тогда, когда признаёт превосходство над собой. В боевом искусстве, разумеется — иного мерила достоинства варвары не допускают. Кодар под это определение, ясное дело, не попадал. Но император вышел из щекотливой ситуации с честью — «не заметил» вопиющего нарушения ритуала, и, только застегнув рыцарский пояс с пряжкой в виде оскаленной морды тхара, грозного северного хищника (и где только нашли такую?), произнёс:

— Наш друг не слишком силён в дворцовых церемониях, но мужество и преданность мы ценим гораздо выше, нежели безупречное знание этикета.

Да, мальчик на удивление быстро освоился! Как естественно у него выходит это «мы»! Не иначе, перед зеркалом тренировался!

Ортиг, видимо, стал рыцарем Тхара.

Инию Кодар оставил напоследок. Вроде так и положено — эту честь следовало оказать наиболее отличившемуся оруженосцу, а девочка, как ни крути, выиграла Большой Императорский Турнир. Но девочкой… точнее, девушкой она от этого быть не перестала! Ортиг, хоть и варвар, а всё ж таки мужчина. Воин. Это знать ещё способна переварить. Но женщину — в рыцари!?

Судя по гробовой тишине, которая воцарилась, едва прозвучало имя моей ученицы, вельможи просто не поверили своим ушам. А Кодар, воспользовавшись этой паузой, быстро произвёл все необходимые действия, обозвал девушку рыцарем Ветра и схватился за очередной пояс. Так что, когда дворяне разродились возмущённым гулом, император уже застёгивал на тонкой талии Инии свидетельство воинской доблести, а эльф наблюдал оную сцену с крайне неприятным выражением в глубине глаз.

Гул не утихал. Литар стал рыцарем Тирисса по праву крови, как наследник герцога. Ортиг, уроженец ледяной пустыни, вполне закономерно получил звание рыцаря Тхара. Но наречение рыцарем Ветра, как и любой другой стихии — величайшая честь, оказываемая только самым-самым! Похоже, назвавшись рыцарем Огня, я, как говорят люди, попала пальцем в небо! Иния аж покраснела — то ли от смущения, то ли от удовольствия. Помня наставления Литара, девушка поклонилась Кодару, потом, не обращая внимания на недовольное брюзжание и отдельные выкрики — вельможам. Выпрямляясь после поклона, она глянула в толпу — и вздрогнула всем телом, явно подавив порыв развернуться и убежать. Причина подобного желания стала очевидна буквально через минуту, когда из плотных рядов благородных гостей выбрался представительный пожилой мужчина, одетый богато, но со вкусом. Фамильные черты и откровенный ужас на лице девушки не оставляли сомнений: перед ней стоял её отец.