Веда Талагаева - Слово

- Это из-за вина, - смущенно пробормотал Илья, - Наверное, мне нельзя пить.

Он подошел, наконец, к столу и с удивлением увидел, что в клетке лежит маленький сундучок. Он был покрыт темным лаком, ножками ему служили бронзовые ящерицы, дерево, из которого он был сделан, источало запах можжевельника. Крышку украшала резьба в виде сплетенных в клубок змей.

- Взгляни, - сказал Ютас и открыл крышку.

В сундучке на бархатной подкладке в квадратных ячейках лежали камни, переливаясь всеми цветами радуги. На поверхности каждого были нарисованы непонятные руны. У Ильи было совсем темно в глазах, он едва сумел разглядеть, что одна из ячеек пуста, когда Ютас резким движением взял его за запястье и заставил протянуть руку над сундучком. Камни все как один вздрогнули в своих ячейках. Хор глухих навязчивых голосов громким гулом застучал у Ильи в висках. Необычайная немощь навалилась на него и затруднила дыхание, темный вихрь закружил его. Илья упал бы, если бы Ютас его не подхватил и не посадил в кресло. Когда Илья немного пришел в себя, он увидел, что Колдун закрыл крышку и запер сундучок в клетке. Он дунул на свою ладонь - и ключ от клетки исчез. По лбу у Ильи катился холодный пот, но он почувствовал острое сожаление из-за того, что больше не видит камней, лежащих под крышкой со сплетенными змеями. Ему казалось, не видя их, он теряет что-то важное, самое важное.

- Ну, как ты? - спросил Ютас, повернувшись к мальчику.

- Не очень, - ежась от озноба, признался Илья, - Я не могу без них, но и очень близко мне тоже быть нельзя.

- Сила камней слишком велика для человека, тем более для ребенка, - сказал Ютас бесстрастно и вновь отвернулся к столу, - Когда вас разделят, ты почувствуешь освобождение.

- Надеюсь, - проговорил Илья, торопливо покосился на входную дверь и поспешно схватил Ютаса за длинный рукав мантии, - Помоги мне!

Колдун обернулся и снял руку мальчика со своей одежды.

- Первый опыт прошел не слишком удачно. Я отведу тебя спать, - холодно сказал он.

- Я видел твоего брата Тирэно. Он переживает за тебя, - сказал Илья с отчаянием, снова бросая опасливый взгляд на дверь и умоляющий на Ютаса.

- За меня не следует переживать, - безразлично откликнулся Ютас, взял Илью за плечи и поднял с кресла, - Пойдем.

Но Илья воспротивился рукам, пытавшимся увести его из лаборатории.

- Помоги мне, - упрямо повторил он, - А я помогу тебе.

- Уже глубокая ночь, - ответил Колдун так, словно и не слышал слов мальчика.

Казалось, достучаться до его помраченного сознания было невозможно. Илья подавленно опустил голову и послушно пошел за Ютасом в комнату, отведенную для него госпожой. Они пришли в большую темную комнату, стены которой были обтянуты багровым бархатом. Узкие окна были забраны решетками с узором из тяжелых кованых завитков. В комнате стояла огромная кровать с плюшевым пологом. Столбики, поддерживающие полог, обвивали золотые змеи. Их глаза в темноте светились как живые. На столике у кровати стоял в вазе букет из засохших роз. Это отчего-то напугало Илью больше всего.

- Почему цветы мертвые? - спросил он испуганным шепотом.

- Она любит такие больше всего, - пожал плечами Ютас, - Спокойной ночи.

Он вышел из комнаты, оставив фонарь. Илья нисколько не сомневался, что Колдун запросто найдет дорогу и в кромешной темноте. Оставшись один, мальчик забрался на кровать и, закутавшись в одеяло, прижался к изголовью. Фонарь, стоящий на столе, отбрасывал на стены недобрый красноватый свет. От всех предметов ложились длинные причудливые тени, готовые вот-вот ожить и злобно зашушукаться между собой. Одеяло было черным, подушки и простыни тоже. Илье показалось, что он должен лечь спать в склепе.

Ночь никак не хотела заканчиваться. За стенами замка выл ветер. Дождь колотил по окнам. Илья не мог заснуть, ворочаясь на большой кровати. Он то ловил на себе взгляд змеи, ползущей по кроватному столбику, то замечал движение теней под потолком. В углах комнаты стояли статуи - каменные изваяния уродливых демонов на козьих ногах, с загнутым рогом во лбу и оскаленными клыками. Их присутствие тем более не способствовало крепкому спокойному сну. К тому же близость колдовских камней будоражила сознание, и тревога свинцовой тяжестью давила на грудь. Пролежав без сна около двух часов, а может и более, Илья поднялся с кровати и вышел из комнаты, взяв фонарь. Не желая оставаться в темной мрачной комнате один, он почти без страха прошел по коридорам. Тени, хозяйничавшие в темных местах замка, как заметил мальчик, разбегались под светом фонаря. Свернув несколько раз в различных направлениях, Илья нашел дверь в лабораторию Ютаса. Его влекла туда непреодолимая сила и желание еще раз увидеть заветный сундучок, оказаться в котором так хотел зеленый камень, с коим они являлись единым целым. В лаборатории было по-прежнему светлее, чем во всех остальных покоях Маргодрана. Красные стеклянные шары на высоких подставках из бронзы горели, освещая комнату наколдованным холодным огнем. Войдя в лабораторию, Илья устремился было к столу, на котором стояла золотая клетка, но вздрогнул от испуга и остановился, увидев Ютаса. Колдун сидел у стены в углу на стуле с высокой спинкой. Обхватив себя руками, он покачивался из стороны в сторону. Голова его была бессильно опущена, длинные седые волосы перепутались и свисали на лицо и плечи. Между лохматыми прядями глядели широко открытые застывшие глаза. У стола на возвышении, что-то мурлыча себе под нос, расхаживал хромой гоблин-прислужник и сметал щеткой пыль со ступенек.