Алла Пинейру - Колыбель Героев

— Скорее бы, — снова вздохнул Юч.

И мы наконец-то нырнули в темноту подземных городов сгинувшей расы ирчей.

Наверняка романтическим бездельникам, живущим, например, в той же Магнамаре, стоило бы услышать слова «подземные города ирчей» — и их воображение тут же нарисовало бы им нечто грандиозное. Всякие ажурные каменные своды, точеные колонны, искусные барельефы и прекрасные статуи. Древняя раса «каменных людей», обитавшая среди камня и умевшая становиться с ним единым целым, не могла не оставить после себя великое культурное наследие.

Врать не буду, возможно все вышеперечисленное и имелось где-то в огромной паутине подземного лабиринта, пронизывающего горы Вель. Но имелось оно явно вдалеке от нашего маршрута, или во всяком случае вне досягаемости скудного освещения, которое давал ючев магический зеленый шар. Коридоры не представляли собой совершенно ничего особенного — просто тоннели, пробитые в скальной породе, темно-бурой и местами пористой. Попадались нам по дороге и пещеры-залы разных размеров. Но нашей оголодавшей команде было не до того, чтобы рассматривать, нет ли на их стенах каких-нибудь украшений, оставшихся от ирчей.

С водой нам повезло. Ирчи не позаботились об убранстве коридоров, зато позаботились о том, чтобы даже века спустя после их исчезновения из Мира случайных гостей вельских подземелий не мучила жажда. То тут, то там мы натыкались на фонтанчики и маленькие водопады, бьющие из стен. Стоило утолить жажду, и шагать становилось намного легче. Главное было пинать идущего в первых рядах Юча, который едва переставлял ноги — он отвечал за освещение и не мог позволить себе замыкать шествие. А мы не могли позволить ему плестись, как на собственные похороны — этак мы поседеем, пока доберемся до Каэра, или поляжем все в этих мрачных пещерах.

Мы почти не разговаривали. Шактаяр молча вел нас по лабиринту, и прерывать его непостижимую «связь с местом рождения» не хотелось. Не хватало еще, чтобы аларинец заболтался с нами, сбился, и мы заблудились в проклятых коридорах. Я смотрела под ноги и зачем-то считала шаги, стараясь заглушить противную ноющую пустоту в желудке, которую не утоляла никакая вода из чудесных источников. На пять тысяч двести тридцать втором шаге я с ходу врезалась в широкую спину Эштерила. Непохоже было, что воин выбился из сил и решил устроить передышку.

— Что там еще такое? — я заглянула за плечо Эша, приподнимаясь на цыпочки. — Надеюсь, никто не упал в голодный обморок.

— Нет, просто тут завал, — прокомментировал парень то, что я уже видела сама. Довольно широкий — в нем могли рядом идти два не самых худых человека — коридор почти полностью перегораживала груда каменных осколков. Оставалась только небольшая щель, куда теперь героически протискивалась Натэя. Шактаяр и Юч подбадривали ее с той стороны. Да уж, еще немного, и аларинцу пришлось бы выслушивать много хорошего о его мистической связи с родиной, заведшей нас в тупик. А так — ну подумаешь, магичка испачкала оранжевый балахон, пока пробиралась на ту сторону завала. Ей же только рукой махнуть, и одежда чистая. Эш уже помогал Азаль втиснуться в узкий проход, но помощь сайг особо и не требовалась. Хрупкая девочка-кошка юркнула в щель, как проворная тень. Вот мне и Эштерилу пришлось повозиться, пока мы толкали-тянули друг друга.

— Все живы? — с убийственной иронией выдал Шактаяр.

— Вполне, — ответила я ему в тон, заново пристраивая на поясе снятую на время преодоления непредвиденного препятствия Стальную Молнию.

— Тогда идем дальше, — нетерпеливо скомандовал темный.

— Мя! — стараясь привлечь к себе внимание, вдруг выдала Азаль.

Мы обернулись к сайг и увидели, что девочка присела на корточки и рассматривает плоский осколок скалы длиной в человеческий рост, валяющийся на каменном полу в шаге от завала. Кажется, я даже наступила на него, когда выбиралась из щели в коридор.

— И что она в нем нашла, интересно, — ни к кому не обращаясь, скривилась Натэя.

Я не стала слушать бурчание магички и протиснулась к сайг. Пришлось распихивать столпившихся в узком коридоре товарищей по команде. В зеленоватом магическом свете Азаль казалась бледным тонким призраком, присевшим на край могильной плиты. Осколок скалы, так заинтересовавший сайг, и правда был похож на надгробие. То, что поначалу показалось мне трещиной на гладкой поверхности камня, оказалось идеально круглым углублением и ведущим от него причудливо изогнутым желобом. Из прочих украшений на камне имелся грубо выбитый символ, чье значение было мне неизвестно.