Морган Хауэлл - Дочь клана

Наконец Дар стала различать вдалеке черные силуэты холмов. Орки поравнялись с ними, когда небо на востоке посветлело. Ковок-ма перешел на шаг и, сойдя с дороги, пошел вверх по склону, к деревьям. Дар оставалась у него на плечах до тех пор, пока он бережно не снял ее и не опустил на землю. Как сквозь туман, Дар видела, что орки огораживают круг — «Объятия Мут ла». Когда они уселись на землю и уснули, Ковок-ма подошел к Дар, поднял ее, усадил к себе на колени и обнял.

«Он еще теплый после бега», — успела подумать Дар и крепко заснула.

Дар проснулась посреди густых кустов. Солнце клонилось к вечеру. Она лежала на земле. Зна-ят, Варз-хак и Лама-ток сидели поблизости и крепко спали. Ковока и Дут-тока поблизости видно не было. Дар стала разглядывать лицо спящего Зна-ята в попытке понять, чем он так отличается от других орков. Прошлую ночь Дар вспоминала будто дурной сон.

«Он вправду обнажил свой меч, или это мне только показалось?» — гадала она.

Было слишком темно, и она не смогла разглядеть оружие.

«А если он все же вытащил меч из ножен, то для чего?»

В одном Дар могла быть уверена: Зна-ят солгал ей.

Но лгать Зна-ят умел не лучше малого ребенка. Он не мог ни с кем спутать Дар, потому что прекрасно видел в темноте, и она обратилась к нему по-оркски. Дар заключила, что врать Зна-ят не умеет и не знает, как это делается. Тем не менее ее беспокоило сам факт того, что Зна-ят пошел на обман, потому что до сих пор она полагала, что орки вообще не умеют лгать. Если Зна-ят способен солгать, значит, способен и на предательство. Это волновало Дар, но не пугало. Она привыкла к опасности. Зна-ят был для нее всего лишь одной угрозой из многих.

«Главное, — подумала Дар, — никогда не оставаться с ним наедине».

Размышления Дар прервали вернувшиеся Ковок-ма и Дут-ток. Они вышли из-за кустов, шурша ветками, и принесли полные пригоршни грибов. Дар была рада поесть, но разволновалась — ведь орки сильно рисковали, отправившись собирать грибы.

— Опасно искать пропитание при свете дня, — сказала она.

— Не так опасно, как брать еду у вашавоки, — сказал Ковок-ма и многозначительно поглядел на Дар.

— Теперь мне не придется этого делать. Еду вашавоки мне сами будут давать.

Дар разорвала в нескольких местах кофту и юбку Тены и объяснила оркам, как нужно нарядиться, чтобы выглядеть как проклятые, и как при этом можно по пути получать пищу. Когда она закончила рассказ, орки заметно смутились.

— Даргу, у тебя странные мысли, — признался Дут-ток.

— Все получится, — заверила его Дар.

— Вашавоки такие глупые? — спросил Ковок-ма.

— Хай, — ответила Дар.

Ковок-ма растянул губы в усмешке.

— Тогда нам и вправду повезло, — он взглянул на изодранную одежду и наморщил нос, — но хотелось бы выстирать это тряпье, прежде чем мы его наденем.

— Это мудро, — кивнула Дар, — Зна-ят будет не так жаловаться.

— Ты его хорошо понимаешь, — сказал Ковок-ма.

Дар в этом сомневалась.

— Где вы выстираете эту одежду? — спросила она.

— Неподалеку течет ручей.

— Я вам помогу, — сказала Дар.

Дар все еще надеялась на то, что ошибалась насчет Зна-ята, и ей хотелось поговорить об этом с Ковоком. Но поскольку с ними отправился Дут-ток, она решила повременить с разговором. Ковок-ма пошел первым по склонам, так густо поросшим лесом, что Дар вскоре перестала опасаться, что их тут могут заметить. Вскоре они оказались у стекающего по склону ручья. Прозрачная холодная вода быстро бежала по камням. Ковок-ма опустился на колени и принялся отстирывать рваную одежду. Дут-ток и Дар помогали ему.

Дар трудилась как могла, но вскоре ей стало ясно, что орки стараются отстирать запахи, которых она не ощущает. Дут-ток и Ковок-ма продолжали тереть о камни одежду, которая для Дар выглядела совершенно чистой, и Дар задумалась о том, как же пахнет она сама. Ей стало неловко. Для того чтобы понять, что ей самой не мешает помыться и постирать свою одежду, не нужно чуткое обоняние орка. Она ушла от орков вверх по течению, чтобы постирать свои вещи и выкупаться. Первым делом она разделась и как следует выстирала одежду — несколько раз она терла юбку и кофту о камни и полоскала. Потом она вымылась сама. В ледяной воде она быстро замерзла и стала дрожать так, что у нее застучали зубы. Но все же Дар старательно мылась, словно пыталась смыть с себя все вашавокское.

В предвечерних сумерках Дар брела по дороге, нарядившись проклятой. При каждом ее шаге звенел колокольчик, привязанный к посоху. Лоб Дар повязала тряпицей. Нос она повязала другой тряпицей, вымазав ее в красной глине под цвет запекшейся крови. Обе ее руки также были обмотаны повязками — так, что казалось, что на одной руке у нее вообще нет пальцев, а на второй не хватает двух. После наступления темноты похожим образом должны были нарядиться орки, но идти вперед, пока светло, могла решиться только Дар. Только она могла раздобыть еду.