Эльфарран - Как меня опять надули

– Вы же тролли, – тщетно взывала я, – вы беспощадны в битве, и ваша смелость не раз спасала меня. Тролли, братья мои…

– Эльфы тебе братья, – громко прервали полемику орки.

Откуда-то появился черный чурбан для рубки мяса. Предатели тролли и мучители орки окружили меня плотным кольцом, и их тошнотворное дыхание и противное сопение сказали все без слов.

– Ладно, я приношу извинения вашей уважаемой мамочке, – я попыталась спасти положение, но не тут-то было. Грязные пальцы схватили мою шею, согнули меня и бросили к чурке. Я упрямо забилась в грязных лапах.

– Не хочу! Ой, не надо! Ой, только не топором! – но, жирная, колючая веревка захлестнула мне рот препятствуя дальнейшим крикам и воплям. Руки скользили по жирному боку чурбана, но я, как могла, ладонями, плечами, локтями, коленями, отпихивала его

– Нет!!! – орали все мои чувства, и вдруг неожиданно, совершенно без подсказки – Братья, спасите!!!!!!!! Они хотят убить меня!!!

И ничего, конечно, не совсем ничего, вот только для меня – абсолютно ничего. А для орков, для них развлечение было в самом разгаре.

– Глядите она ещё барахтается, – завывали они, входя в азарт казни, – вот потеха.

Несколько рук крепко удерживали меня за плечи, и кто-то, уловив момент, ловко подбил мои ноги и опрокинул на пол.

– Ну хоть кто-нибудь спасите!!!

Это последнее, что мне удалось произнести более или менее отчетливо. Острое лезвие нежно кольнуло в шею.

– Отделить такую пустую голову, не слишком большое геройство, лучше осторожно надрезать жилы. Поглядите, какая нежная кожа, словно светится изнутри.

Маньяков мне только не хватало, я, уже примирившись с потерей головы, страшно возмутилась.

– Пшел прочь, извращенец, я здесь голову теряю и хочу, чтобы было все по порядку и с достоинством.

На мгновение заколебавшись, державший меня орк немного ослабил хватку, чем я и воспользовалась, засветив ему такую пощечину, что звон пошел по стенам трактира.

– Убери свои грязные лапы, я сама.

Подняв волосы на затылке и связав их тугим узлом, я величественно кивнула:

– И топор помойте.

Орки неожиданно послушно согласились.

– От страха она становится ужасно вульгарной.

Знакомый глухой выговор скорее озадачил меня, чем обрадовал.

Его поддержал другой голос.

– Да с эльфами такое бывает,.

– Хватит рассуждать, – взвыл третий. – Эльфи, мы давно здесь, погляди в нашу сторону.

Но меня уже заклинило.

– Вот ещё, – я резко опустила голову на чурбан. – Чего смотришь. Руби изверг.

Орк задрожал и перекинул в руках топор – он не знал, что делать.

– Ладно, представление окончено, – Валентин отобрал топор и отшвырнул его в сторону. – Зрителей прошу разойтись.

Он тяжело сел на лавку. Я, все ещё стоя на коленях, в упор смотрела на него.

– С возвращением, милая.

– Ты выиграл. Я почти поверила.

– А я почти соскучился. Ну что, может, обнимемся на радостях?

– Это лишнее.

– Как хочешь.

Укрывшись на заднем дворе, мы, наконец, смогли спокойно поговорить.

– Бунт – ерунда, орки тупы и примитивны, они пойдут за любым, кто предложит им хорошенькую потасовку и даст возможность пограбить. У нас иная проблема, – на этих словах Байрак отвел меня в сторону и, понизив голос до шепота, произнес:

– Валентин влюбился.

Я осторожно освободила свою талию от его настойчивых пальцев и сдержанно хихикнула.

– Вот удивил, я об этом догадалась ещё двести лет назад.

Он опять настойчиво притянул меня к себе, и продолжил:

– Ты слышала что-нибудь о королеве фей? Она великолепна! Боюсь, что Ленни крепко запал на нее – он у нас такой влюбчивый.

Вот так-так. Значит, это все было только притворством, значит, не я, а какая-то там королева… Закусив губу, я представила себе этакую эфемерную особу в полупрозрачном одеянии и от зависти поперхнулась.

– Да что она о себе возомнила! Сей же час я беру гвардию и поговорю с ней по нашему, по женски.

– Ну, и чего расселись, – сразу войдя во вкус образа бесстрашной воительницы, я начала приказывать. – Собирайте назгулов.

Но братья не двинулись с места, они даже с некой издевкой, если можно применить к ним этот термин, нагло усмехнулись. Я вспомнила кольцо, но отмела эту мысль – попадать под чужую власть, больше не хотелось, поэтому пришлось пустить в ход последний козырь – обаяние.