Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

– Зачем ты это сделал?

На этот раз в голосе шкатулочника было меньше хрипа. Он ответил:

– Мне нужно железо. Я должен использовать его в своём теле, для роста.

– Но зачем ты напал на этот корабль?

– Повторяю: я должен был добыть железо… Но, к сожалению, его там оказалось очень мало…

– Но правильно ли ты поступил, напав первым?

– Они – враги.

– Ты уверен, что враги?

– Да – уверен. Эти ящерицы будут воевать против ЧИПА и будут уничтожены.

– И всё же… мне они изначально не показались такими уж агрессивно настроенными. Ты ведь такой же новичок в этом мире, как и я. Так что, может, ты ошибаешься. Может, война осталась в прошлом, и заключено мирное соглашение. Ведь видишь: никто здесь больше не стреляет, очень спокойный пейзаж открывается…

– Сейчас война не ведётся, но скоро она начнётся.

– ЧИП её начнёт? – спросил Степан.

– ЧИП её начнёт, потому что иного выхода у него нет. Враги не дадут империи Ой–Чип–он развиваться так, как хочет ЧИП.

– И что же это за развитие? – интересовался Степан.

– Это – технический прогресс. Стремительный, неистовый, напористый. Технический прогресс без остановки, на грани возможностей…

– Технический прогресс? – повторил Степан, продолжая оглядываться. – Что–то у меня всё, что я здесь вижу, не ассоциируется с техническим прогрессом. Кругом – тишь да благодать… А воздух–то какой чистый! Я в Москве живу, и уже не помню, когда таким вот замечательным воздухом дышал… У нас там, знаешь, сплошные автомобильные пробки. Вот, как фура какая–нибудь проедет, так всё – пиши пропало…

– Мне всё это знакомо, – ответил шкатулочник.

– А ну да. Действительно. Тебя ведь самого в Москве сделали… Хотя, что ты мог видеть? Ты же в шкатулке сидел…

И вот что рассказал шкатулочник:

– Меня создал ЧИП. Ты знаешь об этом, но думаешь, что он просто собрал меня из железок. О, нет! Великий ЧИП и тогда, когда он не помнил, кто он на самом деле, был и великим НЕчеловеком, и, также – магом. Ведь вся его несокрушимая империя построена именно на механике и на магии… ЧИП создавал меня очень долго, бессонными ночами корпел он надо мною. Он вложил в меня частицу своего пламенного духа, и я не просто механизм – я часть ЧИПА, я полностью подчиняюсь ему, я чувствую его; и сейчас общаюсь с тобой, потому, что это интересно и ЧИПУ. Так что мне известно о Москве столько же, сколько и ЧИПУ, а он прожил в этом городе гораздо дольше тебя… Москва больше нравилась ЧИПУ, чем Многомирье в нынешнем его виде, но всё же именно здесь, в Многомирье, ЧИП видит наибольший потенциал; здесь – его империя механики и колдовства; империя Ой–Чип–он, которую так и не смогло уничтожить ни время, ни старания врагов…

– Ну… прямо даже и не знаю, – молвил Степан задумчиво. – А чего ЧИПА эта тишь–благодать не устраивает?

– Потому что Многомирье – такая система миров, где всё повторяется, где нет настоящего развития. Ты видел корабль этих красных ящериц щуров? Как он тебе?

– Красивый… не… даже прекрасный корабль! Летит в воздухе между этими мирками мелкими!..

– Так вот: ещё до изгнания ЧИПА, столетия назад, щуры летали примерно на таких же кораблях. Может, и есть кое–какие отличия, но всё такие несущественные… Ничего нового они не изобрели! Теперь вспомни свою жизнь на Земле…

– Да чего её вспоминать? Я и так во всю о жене и детях думаю. Вот, чёрт подери, они ж меня искать будут! Ушёл из дому и пропал без вести, а всё потому, что ты меня вернуть не можешь…

– Проход между мирами уже закрыт. Там сейчас должны быть и каменные Гхалы и, возможно, маги.

– Но…

– Я задал тебе вопрос, Степан, что ты можешь сказать о вашей земной жизни?

– Она такая… быстрая…

– Правильно! За последние годы сколько у вас всего появилось: и сотовые телефоны и компьютеры и Интернет; сто лет назад и в космос никто не летал, а сейчас уже думают о полётах к дальним планетам, думают о колонизации Луны и Марса. У вас есть писатели–фантасты, но мало кто из них решается заглядывать дальше чем на сто–двести лет вперёд; слишком непредсказуем, резок ваш прогресс; и это близко духу ЧИПА… А здесь, в Многомирье, представь: можно с уверенностью сказать, что здесь вот через шесть тысяч лет ничего не изменится. Так же будут висеть эти миры, и будут среди них летать глупые торговцы и путешественники.

– Ну, а может, не стоит насильно торопить? Может, это просто период такой? У нас на Земле тоже так было: только специалист сможет сказать, чем, например, две тысячи трёхсотый год до нашей эры в Египте отличался от две тысячи двухсотого. Ничего существенного не происходило: поколения сменяли друг друга, а прогресс топтался на месте; однако потом началось ускорение… и до сих пор продолжается…