Дмитрий Щербинин - Спящие боги

Творимиру было душно и тошно. Лихорадочно неслись мысли: «Безумие. Почему все так переменилось? Что с землянами?.. Почему они вдруг стали воинами?.. Что я – сплю, брежу?» – схватил со столика иголку, кольнул в палец – стрельнула боль. В дверь сильно застучали, кто–то пьяно забасил:

– Долго еще ждать?!.. Сейчас твой прием обмывать будем! А ну – выходи!..

Творимир сжал голову – там билось: «Обмывать убийство девушки? Обмывать то, что я вступаю в ряды «Черных Псов» – наверняка гнид, убийц… Безумие!.. Да и сам ты – гнида, убийца. Бежать отсюда. Сейчас же!»

Он метнулся к окну, но там замер. За окном был двор, но отнюдь не постоялый – совершенно незнакомый двор. А за окружающими его стенами не деревья виднелись, но дома. Во дворе прохаживались воины – они наверняка бы перехватили беглеца.

– Бред. Бред!.. – повторял Творимир. – Куда тут бежать?.. Этот мир – совсем чуждый, непонятный. Все здесь – сплошная загадка…

А дверь за его спиной трещала, выгибалась от ударов:

– А ну – выходи!.. Не хватало еще Государю тебя ждать!.. Или розог захотел?..

Творимир стал поспешно переодеваться. Пальцы дрожали, никак не хотели застегивать пуговицы. Наконец оделся, и, весь в черном, с саблей на перевязи, вышел.

Изумился: оказывается, в дверь дубасил Бриген Марк (он и был начальником «Черных Псов»).

– Бриген, что Вы… – прошептал Творимир.

– Да – я Бриген Марк. – надвинулся на него начальник. – А что не так?

– Бриген. Что с вами стало?.. Должно быть, всех опоили, и теперь вы думаете, что родились на этой планете, всю жизнь служили Царю…

– Что ты мелешь? – прорычал Бриген, и поднес к его лицу здоровенный красный кулачище. – Ты точно перепил!.. А ну – пошли!..

И он грубо вытолкал Творимира в залу.

А там и без него гремело веселье. Про убитую девушку уже забыли – частенько здесь и не такие зверства вершились. Но вот Творимира заметили: навстречу метнулись пьяные, красные рожи с мутными глазами. Подхватили, усадили на стул – плюхнули массивный кубок с чем–то сильно горячительным. Все галдели, визжали, безумствовали. Кто–то вцепился в жирную свиную ножку, жадно ее грыз, но подавился – жирно закашлялся, и полетели куски жира…

– АХА–ХА–АХА–ХА–ХА–АХА–ХА–АХА!!!!!! – словно испорченный механизм впивался Творимиру в одно ухо.

Ну, а в другое ухо хрипел, нес перегаром, еще один бывший среди «Черных Псов» землянин:

– Повезло тебе, дурень! Царь сегодня в духе. Ты деваху прибил, деваха ничего – грудастая, – он мог тебя и четвертовать указать. Но радуйся царевой милости! И на меня не дуйся! Теперь ты наш… А ну – давай дружбу водить. Лехой меня звать…

И он сжал руку Творимира своей лихорадочно–жаркой, затверделой и потемневшей от частого кулачного боя ручищей. Творимир мучительно глядел на бывшего своего товарища – человека сильного физически, но интеллигентного, начитанного – он понимал, что не мог он за одну ночь, от одного только питья преобразиться в этого Леху – привыкшего, видно, ко всякому зверству… руки–то от чего загрубели?..

– Как звать? – хлопанул его по плечу Леха.

– Творимир.

– Я те во что скажу: служить у Государя–батюшки – одно удовольствие. Тут тебя и кормят и поят. Чего захотел – все дают. Чего еще надо? Пой, душа! – он пьяно ухмыльнулся, и боднул Творимира лбом в лоб. – В государстве что главное. Аси?.. Ну, говори?

– Порядок. – прошептал Творимир.

– Шо?! Громче говори!

– Порядок!

– Верно!.. Мы за порядком и следим. Найдется противник государя иль граждан – мы его и казним!.. Работка та еще!.. Одно удовольствие! Тут, главное во вкус войти.

Творимир рассеяно кивал, а в другое ухо впивалось беспрерывное: «АХА–ХА–АХА–ХА–ХА–АХА–ХА–АХА!!!!!!» – голова раскалывалась, мысли путались…

И земное прошлое казалось Творимиру блеклым, невозвратно далеким. Змеей обвила и уже не отпускала мысль: «Может правда – перепил?.. С перепою привиделась какая–то Земля, атмосферная станция… Ну, вот что на этой Земле было?.. Ничего не могу вспомнить – одно слово и осталось. А родился ты на этой планете, всю жизнь Царю прослужил, и теперь должен радоваться, что попал в его приближенные…» – но никакой радости не было – лишь горечь, раскаяние, желание бежать из этого гадюшника…

Леха не отпускал – тряс за плечо, и нудно твердил свой пьяный бред:

– …Ты главное – никогда не мешкай, не задумывайся. Разум у тебя, у меня, у всех нас – он ниже Государева. Что Государь скажет – в том истина, хоть ты до этой истины мож никогда и не докумекаешь!.. Скажет резать – режь; скажет бить – бей; скажет жечь – жги!.. Государю приклоняйся, но на всех остальных – плюй. Народ – все чернь, твари низшие – их в страхе держать надо. Кто под руку попадется – того и бей. Да и сильней бей!..