Дмитрий Щербинин - Спящие боги

– Простите меня. Во имя, Всесвята простите…

И тут бросилась на него восково–бледная женщина. Забила кулаками в ему грудь, закричала:

– А сыночка моего кто вернет?!.. Сыночка!!! Умер! Здесь!..

Женщина вцепилась Творимиру в лицо, и, если бы ее не оттащили – выцарапала бы ему глаза.

– Простите… простите меня… простите… – не чувствуя катящейся по лицу крови, шептал Творимир.

Тут появился Лорен. До этого он в соседней зальце был занят, по его словам «подготовкой к фейерверку», но услышал крики, и решил вмешаться. Он громко говорил:

– Да что вы люди?! Вспомните, с каким пылом все начинали! Творимир ли вас тянул! Он ли палачей, мучителей ваших создал?!..

Творимира так и подмывало сказать «да – я!» – ведь это воплотилось в реальность из его сознания, но он сдержался. А Лорен долго еще стыдил крестьян – и они, по простодушию своему, простили Творимира, и даже просили у него прощения…

* * *

Творимир и не помнил, сколько просидел, вжавшись спиной в холодный камень, глядя прямо перед собой – в пустоту. Но вот он поднялся, и медленно–медленно прошел через залу к Анне, которая ухаживала за раненым.

– Пойдем… – прошептал Творимир. – …Пойдем, пожалуйста, со мною… Мне так одиноко… Я чувствую – смерть рядом… Пожалуйста, побудь со мною…

Подошла другая благочестивая монахиня – пожилая женщина, и, положив ладонь Анне на плечо, молвила:

– Иди, пройдись, доченька. Ты совсем измучилась.

Анна поблагодарила монахиню, поднялась, шагнула к Творимиру, и тихо сказала:

– Да. Мне действительно надо пройтись. Только обещайте, что не будете вести себя, как в прошлый раз.

– А? Что? В прошлый раз? Ах да… – Творимир вспомнил, и зарделся стыдом. – Конечно, этого больше не повториться. Простите меня, Анна… Вы только пройдитесь со мною, поговорите… пожалуйста…

– Да, конечно. – она подала ему свою маленькую, изящную ручку и так – рука об руку, вышли они из пещеры.

По каменному туннелю поднялись вверх, в ночь. Небо пылало звездами. Было очень тепло. Вздыхал ветер.

Анна остановилась, и, должно быть с полчаса простояла без движенья, просто созерцая. Творимир не смел шелохнуться…

Но вот девушка вздохнула:

– Как же ночь тиха… – и тут вновь подхватила Творимира за руку, и повела вперед к обрыву.

А там, внизу, среди деревьев сверкали многочисленные крупные костры, неслись оттуда нестройные, пьяные песни.

– Творимир, я должна к ним спуститься.

– Что?!

– Да – я должна перейти к Бригену Марку, а он за это обещает выпустить и никак не преследовать заключенных здесь людей.

– Анна – это уже было! Быть может, ты и не помнишь, но ты уже переходила к Бригену, чтобы спасти меня. Но ты не могла его полюбить, и в итоге была отправлена на костер.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Ведь жизнь дается нам только один раз… Не только ради тебя, но и ради всех людей, спущусь туда. Но я действительно не смогу его полюбить так, как он хочет. Как несчастного, измученного человека – полюблю. Но он ведь не такой любви хочет… Творимир, у меня нет иного выхода. Ведь и ты это понимаешь – он не уйдет, пока не получит меня. Что же я – своей жизнью буду дорожить, а из–за меня люди погибнут… женщины, дети?.. Я уж нагляделась в эти дни на боль. Хватит с меня.

– Но мы будем бороться… Черт!.. Черт!..

– Пожалуйста, не ругайся. Ведь ночь так тиха…

– Нет, ну нельзя же так. Мы обязательно что–нибудь придумает. Вон и Лорен что–то готовит.

– Ты вспомни битву при монастыре. Опять убивать друг друга? Нет – я не позволю.

Творимир долго, пристально глядел на Анну. Потом понял – ее не переубедить. Да и не хотел переубеждать…

Тогда он сказал:

– И я пойду с тобою.

Она дрогнула, побледнела больше прежнего, спросила тихо:

– Зачем?

– Зачем? – переспросил Творимир, и задумался. – …Конечно, я мог бы остаться; и, думаю, спустя какое–то время встретил бы иную Анну. Но все же я должен пойти с тобою. Понимаешь – мы, как две половины целого, и ты все спасаешь меня, на муки идешь, а я – отлеживаюсь, чего–то лучшего жду. Вся наша жизнь, как игра. И вот теперь просто чувствую – спектакль подходит к концу…

– Творимир, живи долго и счастливо, а обо мне не вспоминай.

– Быть может, ты не поймешь, что я сейчас скажу, но я все же скажу: эта живая планета, и она, кажется, уже не раз меня перерождала. Планета пытается излечить меня от всего плохого. То, что сейчас происходит – это трагичное действо, и я должен показать себя с лучшей стороны. Я должен быть рядом с тобой, Анна… не гони меня… не гони… Мне незачем встречать тебя вновь. Ты сейчас – совершенство. Зачем мне разлучаться с совершенством?