Яна Горшкова - Душа осени

Наконец он вошел в просторный зал со сводчатым деревянным потолком, вошел — и оживил там пространство и время. В зале царил полумрак — зажглись только четыре светильника из пятнадцати; в зале было тепло, хотя он пока не заметил ничего, напоминающего очаг. У одной из стен пол был застелен шкурами — Хэлгэ положил туда свою ношу и огляделся.

Из круглого зала вела дюжина дверей, крепких, обитых бронзой. Огромный очаг обнаружился в дальнем углу, труба от него прихотливо изгибалась под потолком и уходила куда-то в стену.

«Интересно», — подумал он, — «Куда уходит дым? Как они решали эту проблему — ведь дым и тепло демаскируют это убежище?»

Ответ он понял, когда разжег огонь. Вместо дров у очага была сложена стопка каких-то почти черных брикетов, они горели жарко и бездымно. Теплый воздух уходил в трубу и, как спустя некоторое время понял сидхэ, отапливал часть помещений.

«Наверняка где-то есть система охлаждения», — догадался он, — «остывший воздух выходит наружу и не нарушает маскировку. Хитро!»

Он оглянулся на Рамборг.

Без изменений.

Что ж… она уже довольно давно в этом состоянии, подождет еще чуть-чуть. Надо сперва обследовать тут все.

За первыми тремя дверями обнаружились спальные помещения и лазарет. Теплые трубы проходили вдоль стен. Хэлгэ усмехнулся. Мудрые предки… и экономные! Кто сравнится в предусмотрительности с детьми Дома Рассвета? Уж явно не Вереск, чье гениальное разгильдяйство вошло в легенды.

Четвертая дверь вела в баню. Там находился еще один очаг с огромным котлом, воду в который можно было залить из трубы, присоединенной к желобу. Сейчас по желобу стекала тонкая ледяная струйка, достаточная, чтоб умыться и наполнить кувшин. За соседней дверью, скорее всего, была парная, а тут имелись еще пара бассейнов. Один из них, не очень большой (должно быть, мылись они тут по трое-четверо, максимум впятером) с проточной водой, второй можно было наполнить водой из банного котла. Сливное отверстие было заткнуто пробкой. Хэлгэ заметил еще одну маленькую дверцу у дальней стены и обнаружил за ней очень ценное устройство, абсолютно необходимое даже эльфу. В оборудовании этого места уединения чувствовалась все та же заботливая предусмотрительность. Хэль с удовольствием воспользовался уютной комнаткой и подумал, а не искупаться ли ему? Нет, этак он совсем забудет о полукровке! Как легко о ней забыть, когда она молчит и не напоминает о себе!

Следующая дверь вела в кладовую, где хранилась амуниция и одежда. Хэлгэ взял пару одеял и свежую рубашку. Пригодится.

Арсенал. Нет, потом, иначе он надолго тут застрянет.

Ага, вот и трапезная! За ней — кухня… нет, это им вряд ли понадобится. Он нашел маленький низкий столик и перенес его в зал. Взял на кухне пару чашек и кувшин.

Продуктовый склад. Так… непортящиеся и сверхпитательные брикеты полевых пайков. То, что нужно. Эпэсса. Бочки с вином. Мед. Даже варенье!

… когда он наконец-то перетащил всю свою добычу в большой зал, сидхэ почувствовал, что стало совсем жарко. Он снял ас'ст'алхэ, подумав, снял и шнурованный кожаный жилет. Рубашка промокла от пота, и оставаться в ней было неприятно, так что он снял и рубашку. Заново заколол растрепавшиеся волосы. Протер лицо влажным полотенцем. Задумался, присев рядом с полукровкой.

Сперва надо приготовить питье, горячее и сладкое. Вино, специи… мед? Да… из трав… драконий коготь, волчий след, пятизвездье… Хм, сочетание драконьего когтя и пятизвездья считается, помимо прочего, и сильным возбуждающим средством, но тонизирует просто великолепно. И так ли велик риск?

Риск достаточно велик, слегка испугался Хэлгэ, когда попробовал изготовленный сбор. Это, несомненно, оживит полукровку… проклятье, да его самого один глоток уже так оживил!… Или дело тут не в зелье?

Он смотрел на нее, спокойную, тихую, с закрытыми глазами… такую близкую, такую беспомощную… и чувствовал, как его захлестывает волна неких властных желаний. Горячее питье пахло летом… пахло летней ночью. Совсем как тот мед в Ночь Костров…

Прикоснуться к ней теперь, ведь это сейчас безопасно?

А прикасаться придется. К ее лицу, к ее волосам, к ее телу, скрытому этой длинной белой одеждой. Одежды ее пропитались влагой от покрывавшего их снега, который теперь растаял. От этого балахона придется избавиться… придется.

«Я делаю это не потому, что мне этого хочется», — сказал он себе, — «Если бы это не было необходимо…»

Ее кожа была такой мягкой, совсем такой же, как он помнил… и легкий пушок, какого не бывает у сидхэ, вовсе не вызывал отвращения. Странно… Кожа теплела под прикосновениями, абсолютно невинными прикосновениями! Всего лишь снять невидимые нити заклятий и размять застывшие мышцы. Всего лишь.