Александра Плотникова - Дитя больших планов

Впрочем, Каинар особо не удивлялся и не обижался на такое «наказание» - он уже привык жить по правилу "не сделаешь сам - никто за тебя не сделает". Так что, лениться было попросту некогда, да и не хотелось. Вставал он затемно, ложился далеко за полночь, и этого отдыха ему вполне хватало. Если отец не находил для него какого-нибудь задания или не устраивал трепку под видом "учебы рукопашному бою" или "учебы владению оружием", или "учебы еще чему-нибудь", Каинар любил уходить вглубь леса. Он инстинктивно старался не сворачивать на тропы, ведущие к людским селениям. Наоборот, уходил в самую чащу, и мог с рассвета до заката бродить в зеленом полумраке, слушая болтовню лесных духов и обитателей, бывшую для него на удивление понятной. Он даже не удивлялся тому, что видел их. Он стал иногда охотиться в чащах, когда приходило чувство Голода - чтобы не так обременять семью добычей крови. Местные волки соседство оценили: какому же хищнику не придется по душе просто прийти и забрать тушу, оставшуюся от охоты странного «кота», берущего только кровь? Огромную белую кошку, что время от времени ходила с ним, трогать боялись - а вдруг оторвет за нее голову ненароком?..

Лес приучает к молчанию и созерцанию, лес не терпит болтунов и слишком шумливых. Лес убивает тех, кто суетлив излишне. И Каинар сделался немногословен и скуп на движения. Казалось, прежде, чем что-то сказать, он несколько раз обдумывал, а стоит ли ронять слова в воздух. Он сделался похож на лес - то замирающий в обманчивой неподвижности, а то вдруг стремительно-изменчивый. Он научился молчать и наблюдать, застывая и таясь, чтобы в нужный миг сорваться с места и нанести удар. Так мог бы вести себя зверь-охотник - но не Каинар. В его голове под вечно растрепанной отрастающей гривой волос скрывался сильный разум, в ловких руках способный стать грозным оружием. Он слышал шепот окружающего мира, его дыхание - от шелеста листвы и посвиста птиц до мерного дыхания Земли под вечно босыми ногами. Он впитывал то, что звучало вокруг - и сотни, тысячи вопросов роились в сознании, требуя немедленных ответов. Но лес никогда ничего не спрашивал - не спрашивал и Каинар. Он думал сам, стараясь найти ответ в себе или окружающем. И только если загадка становилась для него неразрешимой, если противоречие было слишком сильно - он шел за ответом к отцу.

Равен на вопросы отвечал, но в пространные объяснения не пускался, давая ученику лишь ровно то знание, которое требовалось, чтобы мысль пустилась дальше сама. Это часто выливалось в долгие беседы, в которых химер излагал то, что рождалось в его голове, а вемпари слушал. Он согласно кивал головой, если Каинар был прав, либо вопросами и намеками выправлял ошибочный вывод, либо же просто пытался понять ход мыслей названного сына.

Тело набирало силу столь же быстро. Химер был приучен жить в постоянном труде и телесной строгости, а посему обладал закаленным железным здоровьем, помноженным на привитую стойкость. Ежедневные уроки Равена добавляли к этому умелость и ловкость, правда, порой не так быстро, как хотелось бы, несмотря на то, что часть учебы вемпари превращал в игру с Юдаром.

Первое такое «занятие» химер запомнил надолго, и дня три у него ныла каждая косточка. Напал он тогда привычным для себя образом - низко, по-звериному пригибаясь, ринулся на противника, норовя зацепить когтями либо свалить на землю весом тела. Смутная память подсказывала, что в пещерах это срабатывало.

Но находились они, увы, не в пещерах - Равен просто переместился чуть в сторону и вперед, рука поднырнула под лапы Каинара, ударив ребром ладони аккурат под дых, отчего химер резко, с хрипом выдохнул и перекувыркнулся, улетев мордой в молодую травку. Поднявшись, он ошалело помотал головой, пытаясь сообразить, что же произошло. Вспоминалось только нечто твердое. Он что, налетел животом на жердь? Отец спокойно стоял на своем месте, синей статуей посреди зеленой травки, полуседые крылья были сложены за спиной. Коротко рыкнув, химер прыгнул еще раз - и снова оказался на земле. Крылатый оставался каменно-спокоен. После третьей или четвертой попытки Каинар поднялся, недоуменно и чуть обиженно глядя на вемпари. Уши подрагивали.

- Так и будешь прыгать? Будь у меня оружие - ты был бы убит четыре раза.

- Раньше я всегда так убивал! - вскинулся Каинар. - Никто не жаловался.

- Ра-аньше... раньше у меня крылья рыжие были, - усмехнулся Равен. - А сейчас тебе с твоими поскакушками вспорют брюхо - и тут уже Янос не вылечит!