Ника Ракитина - Ясень

— Негусто, — замечаю я.

— Самое вразумительное, что мне удалось выловить. Перепевают на все лады Легенду: Избавительница, Освободительница, Воительница… Да, еще один забавный случай. Заклятое кресло, — и он в нескольких словах пересказывает суть дела.

Действительно забавно, но сейчас меня это не интересует. Я хочу знать, кем эта Золотоглазая послана.

— Кто за ней стоит?

— Во всяком случае, не старшины, — успокаивает меня Морталь. — Для них появление Золотоглазой такая же загадка, и событие это их отнюдь не воодушевляет. Зато воодушевлены сверх меры ремесленники и прочий низкий люд, что старшинам совсем не нравится. Все, о чем они мечтают сейчас: чтобы Золотоглазая отправилась совершать положенные ей чудеса за пределы владений Ясеня и как можно скорее…

Морталь замолкает. Молчу и я.

Что для меня важнее сейчас? Мелден или Золотоглазая? Там сейчас место Морталя…

— Вернешься в Ясень, — говорю я, наконец.

Невыразительное лицо Морталя передергивается.

— Мой господин, это слишком легкое дело…

— Молчать! — его пора приструнить, разболтался. — Если это легко, тем лучше. Я должен знать все о Золотоглазой. Не сплетни, а правду. Ты понял?

— Да, мой господин.

— Иди к управителю. Возьмешь все, что тебе нужно для дела.

Морталь выходит, пятясь.

Обычно он знает свое место, но иногда забывается: слишком легкое дело! А у меня недоброе предчувствие…

К каким последствиям может привести появление этой девчонки?

И что сейчас делать с Мелденом? Он накренился, подтолкнуть его в нужную сторону… Но свалить Мелдена означает вплотную столкнуться с Ясенем. И с Незримыми. А мне этого не хочется.

Милое моему сердцу равновесие…

Проклятье! Клянусь Отаном, неужели я разучился принимать решения? Неужели моя всегдашняя осторожность — всего лишь трусость? Отчего ледяная рука стискивает мне сердце при мысли о том, что пора начинать драку?

Нечистый забери все это! Надо решать.

— Илло!

— Мой господин?

— Ты отправишься к Мелдену.

— В ранге посла? — невозмутимо спрашивает Илло.

Будь это Морталь, я бы вскинулся, но Илло — дело другое.

— В ранге соглядатая, — в тон ему отвечаю я. — Бери с собой кого угодно, делай, что хочешь, но все поступки Мелдена должны мне быть известны самое большее на следующий день.

— Понадобятся кони и соколы.

— Бери любых.

— Отправляться прямо сейчас?

— Да, — говорю я, — прямо сейчас. Спустись в караульную и передай Фирцу, чтобы он тебя сменил.

— Мой господин изволит спуститься со мной, — вежливо и твердо говорит Илло.

На мгновение мне становится смешно: молодец парень!

Что ж, придется мне сопровождать его до караульной. Сам виноват.

Угловая башня Вотеля, где я принимаю своих соглядатаев, не зря называется Птичьей. С утра до вечера над ней гремят отдаленным громом голубиные крылья. Голуби гулькают, дерутся из-за пшена и пачкают парапеты. Но польза от них искупает неудобства. И дело не только в весомом приварке для замковой кухни.

Недаром Морталь увез с собой в Ясень клетку с голубями, сплетенную из ивовых прутьев, большую и легкую, старательно завернув в полотно. Вестные голуби Вотеля наглы, драчливы и живучи, у них мохнатые лапы и крепкие крылья, способные поспорить в скорости и увертливости с соколиными. Но самое главное их достоинство — всегда, в любую погоду, в любое время дня и ночи безошибочно и быстро находить дорогу домой.

У хранителя Птичьей башни тоже хватает достоинств. К примеру, даже и захоти он рассказать кому-нибудь, как часто ко мне прилетают крылатые гонцы и какие вести они несут — не сумеет. Грамоте хранителей не учат, а языки вырывают при вступлении в должность. Традиция. Потому и некому проболтаться, что нынче почти все мои голуби летят из Ясеня.

Морталь, похоже, обиделся, что я послал его заурядным лазутчиком: пишет каждый день и точно исполняет мое распоряжение насчет полноты донесений. Даже чересчур точно. В глазах рябит от его почерка.

Я узнаю, какого оттенка у Золотоглазой ногти. Что ей подали сегодня на стол, и что она по этому случаю сказала. Какого цвета бусины на ее головной повязке. И прочие мелочи, неважные в обычной жизни, но весомые, когда пытаешься угадать характер, а от характера — и действия противника.

Хотя пока она как будто бы мне не враг.

Через некоторое время в посланиях возникает возлюбленный Золотоглазой. Морталь пишет о нем с явным удивлением. Долго не могу понять, в чем дело. Наконец, мой незаметный и незаменимый друг разъясняет: тот — купец. И он, этот оружейный купец, Мэннор из Ситана — внешностью очень похож на Илло, моего телохранителя.