Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка

— Не думаю. Алтарик есть.

Раздвинув колючки, проводник указал янтарный триолит, изрезанный письменами. Преклонил колени. Аррайда последовала его примеру.

— Мне говорили, что пепельноземцы не верят в Альмсиви.

— Сейчас не то время, когда можно считаться богами, — Ханнат протянул ей руку, помогая встать.

Тем временем молодые воины под командой Черрима сдвинули тяжелую крышку с колодца и, отчистив желоб от всепроникающей пыли и мусора, стали наполнять водой, таская за веревку кожаные ведра. Гуары счастливо икали, сопели, плюхали; сверкали, разлетаясь, брызги.

Путники налили свежей воды в мехи и котлы для пищи. Взяв сухой гуарий навоз из-под навеса, натаскав из-под холма и нарубив сухостоя, разожгли два костра. Приготовили ужин.

Поев, Аррайда отскребла края миски и вылизала ложку. Улеглась на спину, поставив миску на живот, разглядывая первые звезды.

— Странно… почему тут не сделали таверны с гостиницей?

— Люди боятся селиться здесь, бегут от мора, — ответил Ханнат. Паломников все меньше. Чувствуешь, вода цвилью отдает? И дорога дичает.

— Надо часовых сменить.

— Лежи, — буркнул Черрим, вставая.

Ночью весь богатый арсенал пришлось пустить в дело. Прокричали тревогу дозорные. Взревели и заплясали гуары. И понеслось.

Бешеные твари кидались на стены, прячущие верховых и людей. Ревели, выли, клацали челюстями, когтями царапали кладку. Подпрыгивали на хвостах белесые алиты с тяжелыми мордами. Таранили препятствие кагути — клыками и грудью, перерастающей в голову, обведенную растопыренным костяным воротником. Налезая друг на друга, пронзительно вереща, царапались кверху крысы, шуршали голыми хвостами. Камнем падали с неба скальные наездники.

А на краю зрения мелькали чьи-то тени, опасаясь показываться на свет.

Люди не оставались в долгу: метали сулицы… рубили… крушили кистенями и шестоперами черепа и хребты. Тыкали в хари походнями. Кто умел — бросал боевые заклятия: помощь холодному железу.

— Крепкие… Гах!.. — взмахнув «перначом», Черрим на выдохе отоварил еще одну дурную голову. — Хрустят, а лезут…

Стреляли почти в зенит лучники по атакующим скальным наездникам.

И Аррайде казалось, будто лезут твари не сами по себе. Будто, как цепью, скованы чьей-то волей. Как спящие.

Девушка-редгард уже собиралась вести отряд на вылазку, чтобы разобраться с кукловодами, когда бой закончился — так же неожиданно, как и начался. Враги разбежались с обиженным воем, точно собаки, которым прижгли хвосты.

Полудесяток выбрался из руинки через стену, не разбирая загороженный вход. Остальные пристально следили сверху, подсвечивая походнями; чуть что, готовые предупредить и прикрыть от опасности, втянуть назад.

— Обычные звери огня боятся. А эти живучие и…

— Заколдованные, — Аррайда хотела ткнуть сапогом тушу и раздумала.

— Лучше не трогать, — буркнул Черрим, — моровые, как пить дать.

Трупов внизу оказалось немного: будто твари, отступая, унесли раненых и часть мертвых с собой.

Тех, что оставались, забрасали кизяком и сучьями, не жалея. Обильно полили маслом. Бретон Габриель (у них у всех прирожденная склонность к магии) выщелкнул в сушняк огненным заклинанием. Полыхнуло и занялось так, что пришлось отступить.

— Покусанные, побитые есть?!!.. — орал Тьермэйлин, раскладывая содержимое своих сумок возле костра внутри укрепления. — Лечиться!

— Можно у алтаря исцеления попросить, — подсказал Ханнат.

Эдвина, сидя на земле, скрестив ноги, зубами выдернула пробку из долбленки с зельем, восстанавливающим волшебную силу. Руки у нее тряслись.

— Помоги, кому нужно, — бросил Черрим аптекарю, — и переберемся наверх. Не стоит тут оставаться. Велва, Заяц, помогите ему!

Помолясь у триолита, воины перетащили вещи в развалины другой стрельницы, выше по склону. Убедившись, что с большего целы и гуары, и люди, обработав ранения, выставили удвоенную охрану, снова легли и спокойно проспали до света.

С этой ночи странствие уже не казалось приятным и легким, а больше походило на растянутую во времени цепочку боев. Среди пыли на дороге то и дело бросались в глаза кости, выбеленные солнцем и ветром. Хрустели, попадая под гуарьи лапы. Сложенные горками у обочин, придурочно скалились черепа.

Все в отряде вздохнули с облегчением, когда в зыбком мареве показалась высокая платформа силтстрайдера с яшмовой спиной «блохи» над нею… дозорные башни… сдвоенный шпиль над Храмом… изогнутые крыши самых высоких домов… И, наконец, костлявые стены из ракушечника, окружающие городок Маар-Ган.