Алексей Пехов - Страж

Я взял предложенный плод с зернами, мякоть которого была белой и полупрозрачной.

– Много о вас слышал, господин ван Нормайенн, и давно хотел познакомиться лично.

Он щелкнул пальцами, показывая, чтобы мы следовали за ним, на ходу впившись зубами в гранат и выплевывая кости на пол. Началась череда залов с парадными знаменами, вазами с зимними цветами и благоухающими вишнями гобеленами.

– Признаться, давно я так не ждал никого к себе в гости. Что же вас задержало?

– Нежелание приезжать в Латку.

Он задумчиво посмотрел на меня, кивнул:

– Что же, достаточно откровенно. Я оценил. Хотя, не скрою, ваша осторожность была разумной. Я ненавижу, когда мне перебегают дорогу. А вы это сделали дважды за неполные полгода.

– Не могла бы ваша милость напомнить мне о втором разе?

– Охотно. Только скажите тогда о первом.

– Картограф, которого вы искали.

– Верно. А второй раз, точнее первый – вы влезли в Вион и испортили все дело. Право, епископ Урбан уже достал меня своей благостью, и были все шансы избавиться от его присутствия на этом свете, если бы вы не сунули нос, куда не следует.

Значит, маркграф Валентин, как и некоторые другие дворяне, в коалиции против епископа, без пяти минут кардинала, и на короткой ноге с Орденом Праведности. Не удивляюсь, почему законник в петушином шапероне, увидев меня, отправил сообщение в Латку. Также теперь ясно, что господин Александр не самостоятельно создал «Ведьмин яр», а то я все время гадал, как это у него так складно получилось? Здесь нужен был опытный колдун, например такой, как господин Вальтер.

– Право слово, будучи в хорошем настроении, я убивал и за меньшее. Вы досадная помеха, ван Нормайенн, и я рад, что теперь все в прошлом.

– Не кажется ли вашей милости неразумным угрожать стражу?

– Не кажется ли стражу неразумным говорить об этом моей милости? – улыбнулся он, отбрасывая в сторону гранатовые корки и вытирая сок на подбородке ажурным платком. – Вы в моих землях и в моей власти, что может случиться? Свидетелей вашего появления здесь нет, ни живых, ни мертвых. Лишь мои слуги знают о госте из Арденау, однако, поверьте, они великолепно вышколены и будут молчать. Но полно угроз, они могут развлечь лишь недалеких людей. Я предлагаю вам свою дружбу.

– А что взамен?

Он улыбнулся:

– Мне нравится, как быстро вы соображаете. Деловая хватка. Отлично! Получите свободу. Со временем, разумеется, когда я буду уверен, что вы… мой преданный друг. А пока станете жить в замке, ни в чем не нуждаясь. Ваши услуги мне конечно же понадобятся, начиная с обновления фигуры , которую вы, разумеется, видели. Я, представьте себе, ненавижу, когда по моим покоям бродят невидимые сущности. Найдется и иная работа, гораздо более интересная, за которую я буду вам щедро платить. Можете поговорить с господином Вальтером, поверьте, вы не будете ни в чем нуждаться. Что скажете?

Угу. Пока не прогневлю вашу милость, и тогда меня быстренько четвертуют или посадят в ту очаровательную смердящую клетку в назидание остальным.

– Стражи независимы, ваша милость, и вы это прекрасно знаете, – ответил я ему.

– Интересная форма отказа, такой я еще не встречал. Школа в Арденау вбивает в вас слишком много возвышенных глупостей, от которых вы не можете избавиться при всем желании. Бесполезная верность непонятно каким идеалам и безвольное пренебрежение собственными выгодами.

– Верность лишь долгу, к которому нас готовили.

– Мне становится скучно, – скривился маркграф. – Давайте на время оставим эту тему, чтобы вы могли немного подумать перед своим окончательным ответом. Хотите, покажу вам замок? Впрочем, нет. Есть более интересная демонстрация – я покажу вам свою небольшую, но бесценную коллекцию. Желаете увидеть?

– Ваша милость очень любезна.

– Решено! Идемте, ван Нормайенн. Думаю, вы будете впечатлены.

Сопровождаемые двумя наемниками, не спускающими с меня взглядов, и колдуном, замыкающим шествие, мы прошли через комнаты к широкой каменной лестнице. Поднявшись по ней, оказались возле дверей, где несли караул стражники.

– Мои личные покои, – сказал маркграф, проведя меня в большой светлый зал.

Дальняя от нас дверь, похоже, вела в череду хорошо натопленных комнат.

– Каждый правитель, ван Нормайенн, что-нибудь коллекционирует. Это дело вкуса и престижа, как вы понимаете. Например, король Бьюргона обожает полотна мастеров из Ветеции и Литавии, а один из его братьев, Элиас Войский, кстати говоря, куда-то запропавший после Ночи ведьм, очень любит алхимические книги хагжитских мудрецов. Король Прогансу, как человек утонченный, предпочитает женщин, и этих козочек у него целый двор, одна краше другой. Князь из Западного Гестанства неравнодушен к племенным жеребцам, в том числе и человеческого рода, а король Фрингбоу, как я слышал, любит драгоценные камни с Далеких островов, отдавая дань в основном рубинам и изумрудам. Султан Сарона, единственной варварской страны в нашем свете, любит механических птиц, да еще, чтобы они пели. А один из князей Лезерберга собирает редкие вина, впрочем, они у него надолго не задерживаются. – Маркграф рассмеялся. – Мой сосед из Бробергера отличается мудростью и изощренностью. Он вкладывает свои капиталы, собирая священные реликвии, которые прячет под надежной защитой неприступного замка Рудберг. Но, признаться, я никогда не интересовался копьем святого Лонгина, куском от креста, на котором был распят Спаситель, губкой из монастыря Святого Андрея, гвоздями, терном из венца и останками людей, пускай даже они трижды святые. Моя страсть куда как прозаичнее и проще. Хотя раздобыть новые экземпляры всегда было очень непросто. С некоторыми возникали определенные проблемы, и приходилось идти на жертвы.