Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей

— Я надеюсь положительно. В последнее время наблюдается вульгарная тенденция, к тривиальности формы и аляпости цвета. А куда подевалось превосходная простота жакетов? И позвольте спросить, кто сказал, что колготки выходят и сменяются брюками? Нет милочка, это все чепуха. Как в этом фильме, так и в мире моды, мы вскоре увидим великолепное возвращение к корням императорских нарядов семнадцатого века. Широкая юбка, изящный корсет, возможно даже парик! Это смело да, но в моде можно выжить, только ища новое и всегда быть смелым. А цвета? Где крик цвета? Вот даже посмотрите на себя? Откуда такая болезненная пристрастность к серому? Или вы думаете, это подчеркивает белизну вашей кожи? Так вы ошибаетесь милочка…

— Спасибо Месье Фарит.

— А туфли? Безобразие…

— До свидания месье Фарит. Но кого мы видим на красной дорожке? Великолепный гурман и владелец самого престижного ресторана мира, Хосе Гнолт. А что заставило вас прийти на премьеру мистер Гнолт?

— Здравствуйте. Я думаю, просмотр этой ленты поднимет мне аппетит. А разве есть в мире вещь приятней, чем взять, допустим, черепашье пюре и бутылку вина Ашаноль, года где-то шестьдесят четвертого, и, усевшись перед экраном телевизора, посмотреть, или пересмотреть, какой-нибудь отличный фильм?

— Но здесь вам не подадут черепашье пюре.

— В крайнем случае, его можно заменить сыром из молока ламы. Так сейчас еще и не время ужина. А вот как раз после фильма, я с удовольствием загляну в "Рыбный Мир", что неподалеку отсюда. Там такие превосходные белые вина.

— Спасибо мистер Гнолт, надеюсь, что фильм поднимет вам аппетит.

— О, я уверен в этом.

— Поток гостей начинает истекать дорогие телезрители, но погодите. Это же Джо Мрит! Бизнесмен, писатель и обозреватель таких изданий, как "Файнэншл Таймс", не говоря уж о "Форбс". Здравствуйте Джо.

— Приветствую вас.

— А что вас привело на премьеру фильма?

— Я думаю, это будет один из самых кассовых фильмов в истории кино, и мне, как финансисту, очень интересно посмотреть, за что люди платят деньги.

— Поговаривают, что фильм спонсировали много крупные корпорации, и что за "Репортажем сквозь сказку" и "Сынами Одина" стоит начало новой финансовой войны.

— А кто это говорит? Пустобрехи и только. Нет, в оба фильма вложились исключительно кинокомпании…

— А как же "Кахома корп."?

— Кахома, владеет большим процентом акций многих компаний Голливуда, так что ее тоже можно смело отнести к кино-корпорациям.

— Спасибо мистер Мрит. До начала осталось всего десять минут. Уже сейчас очевидно, что фильм станет кассовым и успешным, и только время покажет насколько. Напомню, прямо сейчас в Токио начинается премьера еще одного масштабного проекта, "Сыны Одина". Какая лента станет более успешной? Не знаю, только время покажет. Джуди Прайс из Нью-Йорка.

Оператор выключил камеру и снял с плеча.

— Надо было сказать, что ты увидишь фильм только через пару дней, в обычном кинотеатре, а сюда тебя не пустили, — усмехнулся оператор.

— Да пошел ты! Подумаешь эка важность, президент приехал и теперь журналистам нельзя войти.

— С Фокса пустили.

— Заткнись. Эй, а кто это?

По ковровой дорожке шагала странная процессия. Китаец в сопровождении пяти охранников. Что-то в нем показалось ей знакомым.

— Что, врубить камеру?

— Не-е. Наверное, спонсор.

— Да, сейчас китаезы всюду лезут.

А необычные зрители продолжали приходить. Всего за минуту, до того, как двери кинотеатра закрыли, пришел странный мужчина в синем костюме, темных очках и с бородой. Даже под дорогой материей, его худоба казалась очень неестественной.

— А это кто?

— Актер?

— А и черт с ним. Пошли, угостишь меня пивом.

Оператор усмехнулся. Вечер обещал стать интересным.

Демьян

Кинотеатр заполнился знаменитостями, как пепельница окурками. Унылое море, черно-белых фраков, пополам с разноцветными барашками, женских платьев. Здесь собралось такое количество известный и влиятельных людей, что казалось — сейчас зал лопнет от важности. Но все ощущали странное, рассыпанное в воздухе напряжение. Никто не сидел с ведрами попкорна или бутылками пива. Изредка, одинокий искусствовед держал в руках бокал с мартини, купленный в баре, и собирал коллекцию косых взглядов.

Семь Толстых Ткачей расселись в разных уголках, окружив себя людьми по интересам. Гнолт расположился в компании толстеньких кулинаров, Вольт сел в стае акул кино и телевидения, Болт разговаривал с каким-то ученым, Марит обсуждал проблемы глобализации с президентом, на Фарита, словно разноцветные мухи, налетели модели, Кольт степенно беседовал с арабским шейхом, и только Шалита все сторонились, ибо его мрачности позавидовал бы и граф Дракула. И только безумный писатель, в толстых очках и с когда-то черными волосами, присел на соседнее кресло.