Наталия Московских: Сети Культа

Казалось, это путешествие длилось целую вечность, хотя на деле оно заняло чуть больше недели. Восемь дней изнурительная скачка чередовалась с фехтовальными тренировками, а время передышек, количество которых было намеренно сокращено до необходимого минимума, расходовалось лишь на короткий сон и еду. Леса сменялись небольшими городами и селениями, одинаковые разговоры со стражниками у ворот минуемых населенных пунктов за все это время смешались в неразборчивую кашу. Этот незамысловатый ритуал объяснения целей приезда повторялся изо дня в день, а потом снова — лес сменялся очередным городком или деревней…

В который раз предъявив пропуск у городских врат и позволив коню перейти, наконец, на шаг, Бенедикт Колер впервые разрешил себе громко вздохнуть, не скрывая своей усталости. Он не мог поверить, что, в конце концов, достиг нужного города, что нет больше необходимости останавливаться на ночлег в лесу, где ночи с приближением второго осеннего месяца становились заметно холоднее. Придорожные трактиры или постоялые дворы Бенедикт и его молодой спутник намеренно обходили стороной, опасаясь, что на отдых в подобных заведениях, поддавшись своей усталости, они потратили бы куда больше драгоценного времени, чем могли себе позволить. Однако под конец этой изматывающей поездки Колер искренне пожалел о таком своем решении: поясница при каждом движении отдавалась заунывной тянущей болью, а руки и ноги, казалось, обратились в непослушные куски дерева. Старший жрец и основатель хоттмарского отделения Красного Культа, считавший себя привычным к долгим путешествиям и походным условиям, сейчас не представлял себе, сумеет ли удержаться на ногах, если спешится: то ли возраст и впрямь начинал брать свое, перешагнув за полстолетия, то ли организм попросту решительно требовал заслуженного отдыха, коего уже давно не получал. Так или иначе, эта спешная поездка из Олсада в Сельбрун, казалось, отняла все силы Колера.

Бросив тоскливый взгляд на своего спутника, Бенедикт невольно ухмыльнулся, заметив на лице Киллиана Харта столь же измученное долгой дорогой выражение. Сейчас они — величественные жрецы Красного Культа в ярких дорожных одеяниях, походивших больше на алые кожаные доспехи — напоминали друг другу грязных, пропахших дорожной пылью и потом бродяг, и лишь полные явного почтения взгляды горожан заставляли уставших путников думать о себе иначе.

Киллиан, заметив, как несколько случайных прохожих склонили перед ним головы в уважительных кивках, нервно передернул плечами, повернув голову к своему наставнику, и тут же поморщился от боли в простуженной этой ночью шее.

— Похоже, ты ее нешуточно застудил, раз до сих пор голову еле поворачиваешь, — сочувственно поджал губы Бенедикт. — Пожалуй, первым делом попросим лекаря в отделении что-нибудь с этим сделать.

Молодой человек устало вздохнул, потерев шею рукой.

— Мы так неистово гнали коней сюда восемь дней подряд не для того, чтобы теперь тратить время на такие пустяки, — отмахнулся он. — Это подождет, лучше сначала мы поговорим со старшим жрецом. Думаю, ответы на все свои вопросы мы сразу не получим, поэтому, пока будут искать нужные сведения, поднимать стародавние отчеты и совещаться после нашего визита, мы сумеем привести себя в порядок. Если к этому времени само не пройдет, можно будет попросить лекаря сделать какую-нибудь припарку или… что-то вроде того…

Бенедикт усмехнулся, заметив, что его спутник неуютно озирается по сторонам и удивляется уважительным приветствиям горожан.

— Волнуешься? — участливо спросил Колер. Молодой человек нахмурился.

— Нет, мне не о чем, просто… на нас здесь так смотрят…

— Добро пожаловать в Сельбрун, — пожал задеревеневшими плечами Бенедикт с отчего-то невеселой усмешкой. — Похоже, в прошлый раз, тебе не удалось в полной мере ощутить на себе пиетет, который проявляет к Культу кронская столица.

Киллиан качнул головой.