Наталия Московских - Сети Культа

— Мне кажется, или сейчас все же прозвучит какое-то «но»? — нервно хмыкнул данталли. Охотница вздохнула с улыбкой и опустила голову.

— У меня много «но», Мальстен. И, несмотря на каждое из них, возненавидеть тебя я не в силах. Знаешь, когда я решила, что видение Тиссы все же убьет тебя, я мысленно готова была проклясть себя за то, что не воспротивилась этой проверке. О какой же ненависти может идти речь, если больше всего в эти два дня я боялась твоей смерти? — Аэлин вновь положила руку спутнику на плечо. — Прошу тебя, забудь это слово в отношении меня, хорошо? Похоже, Крипп издевается надо мной, заставляя меня произносить нечто подобное по отношению к иному существу, но я никогда, слышишь, никогда не смогу тебя ненавидеть…

Слова охотницы были прерваны тяжелыми шагами хозяйки хижины, показавшейся в дверном проеме. Ее будто бы сплетенные из толстых терновых ветвей пальцы сжимали небольшой пузырек с какой-то жидкостью, от которого по комнате моментально разнесся резкий гнилой запах, заставивший Аэлин брезгливо поморщиться.

Тисса, едва не задев волосами, напоминающими свалявшиеся водоросли, потолок, вошла в комнату. Ее белые глаза, похожие на два огромных шара на словно бы сплетенном из толстых ветвей лице, казалось, радостно блеснули.

— Очнулся, — констатировала тринтелл, неестественно смягчая почти все согласные буквы в произносимом слове. — Как твои глаза?

Мальстен, поджав губы, чуть отодвинулся от своей спутницы, лишь теперь осознав, насколько небольшое расстояние разделяло их секунду назад.

— Радует хотя бы то, что они на месте, — усмехнулся данталли.

— Не говори, что я не предупреждала тебя, Мальстен Ормонт. Твоя расплата должна была показаться тебе благодатью богов: ты едва не ускользнул в объятья Жнеца Душ после моего видения.

— Но ведь не ускользнул, так что все прошло хорошо, если не считать, что я почти ничего не вижу. Можешь с этим что-то сделать?

Тисса приблизилась, поднеся резко пахнущий отвар к настилу, и охотница отстранилась: от запаха этого варева к ее горлу подкатил тяжелый комок тошноты. Демон-кукольник также невольно поморщился.

— Боги, вонь просто невыносимая! Из чего этот отвар? — простонала Аэлин.

— Лучше тебе не знать, — осклабилась тринтелл, присаживаясь рядом с Мальстеном и, прикоснувшись к его плечу, заставила его снова лечь. — Раскрой глаза широко. Я должна посмотреть.

Данталли вновь поморщился от запаха, в носу защипало. Тисса широко улыбнулась.

— Очень густая кровь, и ее много, — кивнула она. — Ты прав, тебе повезло, что глаза остались на месте. Возможно, продлись видение чуть дольше, ты мог потерять их.

Мальстен невольно вздрогнул, однако в ответ ничего не сказал.

— Так ты сможешь ему помочь? — нетерпеливо спросила Аэлин, уже не стараясь игнорировать разнесшуюся по комнате вонь и демонстративно зажимая нос.

— Смогу, — кивнула тринтелл, прижав ветвистый палец к горлышку пузырька и предупреждающе надавив второй рукой на грудь данталли. — Держи глаза широко открытыми, понятно, Мальстен Ормонт?

Демон-кукольник вдохнул через рот, чтобы не чувствовать отвратительной вони, и кивнул, стараясь выполнить указания Тиссы, из черт которой он мог более-менее четко разглядеть лишь два огромных белых шара ее ужасающих глаз.

Ветвистая рука с пузырьком склонилась над самым лицом Мальстена, от ужасного запаха к горлу подкатил ком тошноты, и данталли задержал дыхание, чтобы пустой желудок не вывернулся наизнанку. Через секунду несколько капель отвара попали в правый глаз, который тут же охватило невыносимое жжение, как если бы перед взором Мальстена предстала сразу сотня хаффрубов в своем истинном облике. Не дав своему пациенту времени осознать, что происходит, Тисса влила еще несколько капель в левый глаз и бегло отстранилась, позволив данталли резко сесть и закрыть лицо руками.

Короткий отрывистый стон вырвался из груди Мальстена, между пальцами, закрывающими глаза, показались ручейки темно-синей крови.

— О, боги! — воскликнула Аэлин, тут же забыв о вони отвара и подоспев к своему спутнику.

Тринтелл поспешила покинуть комнату и унести с собой дурно пахнущий пузырек, оставив своих незваных гостей наедине.

Несколько невыносимо долгих секунд Мальстен сидел совершенно неподвижно, крепко прижимая руки к лицу, и охотница не решалась даже окликнуть его. Казалось, время остановилось и возобновило ход лишь тогда, когда данталли, наконец, опустил руки, и Аэлин невольно ахнула, увидев темно-синие кровавые слезы, струящиеся потоком из глаз спутника.