Степан Мазур - Дыхание власти

Звериный рык прокатился по лесу.

Правое плечо обожгло кипятком, Леопард закусил губу, сдерживая похожий рык.

Тигр прыгнул прямо на него, опрокидывая мощными лапами на траву, снова рык прокатился по лесу. Коготь сбил с ног, лизнул в лицо и исчез в теле.

Сергей поднялся с травы, наблюдая на правом плече уменьшенную копию орлана. Было очень похоже на новую татуировку. Побрел к Родославу, на ходу бросая слова:

— Возьми меч, Первый. До возвращения. Прошу!

— Это зачем же? — вздернул бровь Древний. — Разбуди князя и сам отдай.

— Но совет говорит…

— Да мало ли что он говорит? — Прервал Родослав. — Человек — не то, что он думает или говорит, а только то, что делает. Ты думаешь, почему я назначил новым Нейтралитетом твоего старшего брата, а не кого-то из этих?

— Почему? — прошептал одними губами Скорпион.

— Твой брат действует, а эти только выжидают. Столпились вокруг гробницы князя, под предлогом охраны, а сами не потрудились даже кокон силы обновлять. Жалкая шестерка Эмиссара — и та смогла пробраться сюда без труда.

— Родослав, — поднялся Велимир. — Ты говори, да не заговаривайся. Сам Золо наследил.

— Сам Золо? Я зол на вас, а не на Золо, и вам лучше молчать, помощнички, — отчеканил по слогам синеглазый.

Волхвы затихли.

Сема с кряхтением поднялся. Осторожно пощупал кожу на правом плече, где прилег Уссурийский тигр, сверкая желтыми глазами с черными зрачками. Теперь всегда на страже. Поднимется, придет на зов.

Коготь, не хотел я для тебя такой судьбы, но Родославу виднее, он как минимум на сорок тысяч лет старше.

— Вот так прокачка, — пропыхтел Сема, садясь на пенек. — Скорп, сдавай меч в камеру хранения, и поехали уже. Я хочу к Новому Году вернуться домой. Елку на улице нарядим, Санта-Клаусу морду набьем, если какой колаб приведет, Деда Мороза зато подогреем.

Родослав повернулся к волхвам:

— Ну, чего замолкли?

Семеро резко вскинули иссохшие, изрезанные временем руки с палками-посохами и деревянными оберегами на запястьях.

Сема слетел с пенька, отскочил. Земля затряслась, как живая. Пенек подкинуло, отшвырнуло вместе с комьями земли. Верхние пласты травы сползли с гробовой доски, солнце вперилось в сырую землю. Склеп поднялся из земли, явившись свету.

Родослав подошел к могильнику, погладил холодную плиту, бормоча:

— Ничего, Слава, недолго осталось. Время пролетит быстро. — Повернулся к Сергею. — Ну, чего замер? Клади меч и уходи.

Скорпион отвязал перевязь, подошел вплотную:

— А куда класть то?

Родослав сдвинул брови:

— Хм, смотри-ка, и в правду некуда. Только если под плиту. Осилишь плиту-то поднять?

Лицо Сергея залило краской. Последнее предложение сказало больше, чем пытался понять все последнее время. Не поднять одному многотонной плиты, замкнутой велением.

Вот и посрамился витязь молодой. Не все в мире так, как хочется.

— Что, даже с плечником не осилите? — повысил голос Родослав. — Смотри-ка, слабочки… Ты не считаешься ни с чьим мнением. Это уже не мудрость полководца, это безрассудство слабака.

Сергей опустил голову, уничтоженный и разбитый.

Возомнил. Много о себе возомнил. Все под силу, молодость пробьется вверх любыми путями. Как же. Да никогда, если не прикроют плечом «плечник» Сема, боевые товарищи, соратники, если не согреет тепло домашнего очага семья, если мудрый учитель со странным именем — жизнь — не позволит прыгнуть выше головы. Еще постигать и постигать.

— Что, раз Духа завалили, все можете теперь? — Ярился Родослав, а волхвы посмеивались, подыгравшие. — И на другой конец света, и врагов всех в труху? Да? Да как бы вы воткнули в сердце Отшельнику меч, если бы само Веление не позволило убрать многократно оступившегося? Твой старший брат, Скорпион, знает цену балансу, потому и при силе, а ты от данного тебе отказываешься по любому поводу! Веление поручило тебе стеречь великое оружие, так береги пуще глаз своих, а не подкидывай временно мертвым. Мертвые не в ответе. А ты просто убегаешь от себя, от своей ответственности.

Каждое слово вбивало гвоздями в землю, вдавливало по самые плечи тяжелыми камнями. Уроки жизни сыпались как из рога изобилия.

— Мудрее надо быть, мудрее, — продолжал Родослав. — Ты отвечаешь за свои поступки, так отвечай же сполна! Не перекладывай на чужие плечи.

Вече волхвов молчало. Молчал Семен, впитывая каждое слово синеглазого, молчал и Сергей, отчитываемый за спешку жизни.

Могильник уполз под землю, скрылся в недрах. Земля сомкнулась, трава заплела рану, словно и не была выдрана мгновение назад, а всегда здесь росла. Даже пень упрямо приполз на свое место и погрузился корнями, как и прежде, глубоко в землю.