Степан Мазур - Клятва рода

Грядущее. Тайга.

Небольшой водопад урчал, излечивая уставшую душу. Чистый, холодный поток огибал поросшие мхом камни и ниспадал в углубленную столетиями яму. Запах озона носился в воздухе, как во время грозы. Деревья по краям водостока доносили слова ветра и помогали услышать себя. Двое существ возлежали на мягком ковре проросшего, тысячелетнего дуба, который упал так давно, что уже должен был обратиться в пыль. Было мягко и спокойно. Хищники леса знали о присутствии двоих чужаков, но не дерзали приблизиться, даже гнус не тревожил покоя посетителей дебрей. От них почти зримо исходило ощущение внутренней силы.

Первое существо — огромный, в два центнера весом тигр, приподнял голову от поваленного древа. Карие с проблесками желтого глаза заинтересованно посмотрели в даль леса. Левое ухо дернулось, словно поймало сигналы за пределами доступного диапазона. Но прошло несколько секунд, и тигр отвернулся. Вновь рыже-полосатая голова легла на передние лапы, потеряв интерес к окружающему миру. Глаза прикрылись, даже хвост застыл неподвижно. Грудная клетка приподнялась, опустилась, и дыхание амурского тигра замедлилось.

Второе существо лежало на спине и смотрело голубыми глазами сквозь кроны деревьев в небо, ибо было человеком и могло ценить природу, физически ощущать те потоки чистой энергии, что давала тайга, взамен требуя лишь одного — сильно не вмешиваться, оставляя круговорот энергий как есть.

— Коготь, я не чувствую его, — обронил светловолосый мужчина, со сплетенными за плечами в пучок волосами.

Взгляд продолжал пронзать голубизну неба и редкие белые крепости. Мысли о летающей тарелке на полянке в сотнях метров от водопада отступали. Сема пытался успокоиться и принять за минуты то, что Скорпион принимал месяцами, годами. Услышать тайгу.

Тигр полностью проигнорировал человека, наслаждаясь природой, забывая все битвы и жизнь на других этажах реальности, коих в последние годы ничуть не убавилось.

— Эх ты, полосатый эгоист. — Блондин приподнялся от завалинки и взъерошил тигру шевелюру.

Коготь недовольно оскалился, отмахиваясь от старшего брата хвостом. Второй тотем Семы изображал лень и полное игнорирование человека, фактически являющегося хозяином не только тела тигра, но и духа. Хозяином всего, кроме души.

Когда дело касалось сражений, Коготь всегда приходил на зов, но когда Сема выпускал тотем «погулять», тигр выказывал свой непокорный нрав.

Семен Корпионов был одет в кожаную куртку поверх серой майки, светлые джинсы и армейские ботинки. Из всех вещей при нем был лишь охотничий нож на поясе. Взял по старой привычке. Припоминались поездки с братом в лес. Может, пригодится, если полоса отчуждения вздумает вновь попробовать на зубок.

— Почему мне надо прибегать к последнему средству, чтобы наш отшельник вышел из заточения? Сколько можно? Пять лет по лесам шарится. В волхвы, что ли, подался? Двадцать два года, самый сок жизни, а он березки окучивает, — забурчал Сема. — Меня давно простил; что было, то было. Так к чему все это? Того, что случилось, не изменить, да и нельзя было по-другому в той ситуации.

Тигр вновь пропустил слова блондина мимо ушей, безмятежно греясь на солнышке.

— Побрею я тебя когда-нибудь, мой полосатый друг, — усмехнулся блондин и сконцентрировался.

Солнечное сплетение разогрелось, волны тепла пошли по телу, кончики пальцев запульсировали. Минуя астральный диалог и сакральный шепот, Сема перешел на диалог души. Если от первого и второго можно отказаться, закрывшись, то от нитей Творца нельзя уйти и после смерти.

— Это, что ли, твое последнее средство? — пришел смысловой пакет.

— Ты вынудил меня. Подумай о матери, отце, друзьях и обо всех, кто тебе доверился. Прерви заточение. И дай хоть на сестренку поглядеть. Она же у тебя. Я знаю.

— Ты порвал купол.

— Ну так покажись и дай мне по морде. Хоть какой-то повод показаться мне на глаза.

На другом берегу водопада появился стройный длинноволосый мужчина с черными локонами, плотно связанными за плечами в подобие косы и переплетенными синими и красными оберегами. Был он в белой рубахе, штанах, подпоясан кожаным ремнем. Ноги были босы. Изумрудные глаза светились бледно-зеленым пламенем, скрывая зрачки. Они переливались внутренним светом, и человек казался неземным гостем из сна. Он сделал шаг в сторону воды и… пошел по водной глади. Спокойный после падения с небольшого обрыва поток даже не мочил ступней, как будто гладь была не мягче январского льда.