Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний

– Ну, тогда и не командуй, – рявкнул Фло, и передразнил Шака, скривив гримасу:

– "Думаю, минут пять передохнуть можно!"

Шак, наконец, понял, в чём дело. Он вяло улыбнулся, и сказал:

– Хорошо. Командуй ты. В конце концов, это твой поход.

– Нет, – отрезал Фло. – Я тоже командовать не буду. Просто – не люблю я, когда мне указывают, что делать. Прошу учесть это на будущее!

– Как пожелаешь, – пожал плечами Шак, и прислонился к гладкому стволу ферзала.

На некоторое время воцарилась тишина. Удивительно, но не было слышно даже голосов птиц. Обычно, в таких лесах их много бывает. Лишь слабый ветерок с тихим шорохом колыхал листья деревьев. Да изредка падали созревшие плоды ферзалов, с неприятным хлюпаньем разбиваясь об землю.

"Наверное, здесь нет птиц из-за оракула, – подумал Шак. – Они его, почему-то боятся!"

Эта мысль его немного напугала. Ему, вдруг, расхотелось идти дальше. Если этого оракула боятся птицы, то на это есть свои причины. Он уже хотел поделиться своими мыслями с Фло, но тот его опередил, задав вопрос:

– Слушай, Шак, а где твой отец? На разборе я его не видел. Он вас бросил?

Шака немного успокоил голос Фло. Страх отступил в сторону. Но сам вопрос ему не понравился.

– Не бросал он нас вовсе! – обиженно проговорил он. – Просто, он далеко.

– И где же? В космос отправили?

– Нет! Он на Ссыльных островах.

Уж чего-чего, а такого Фло не ожидал услышать. Он вскочил на коленки, и, выпучив глаза, прохохотал:

– Что!? Твой отец – преступник!? И чего же он такого натворил!?

Шак обиделся ещё больше. В нутрии у него всё закипело от гнева. Его отца назвали преступником! За такое не грех было бы и в нос ударить. И не важно даже то, что обидчик гораздо сильней. Но Шак был воспитанным мальчиком. Чувство собственного достоинства не позволяло ему распускать руки. Не стоило опускаться до уровня Фло.

– Зря ты так, – покачал головой Шак. – Мой отец очень уважаемый человек в Остане. А на Ссыльных островах он работает! Начальником охраны! Гронгами командует!

Фло кивнул головой. Странно, но его вдруг стало стыдно за свои слова.

– Извини, – тихо пробормотал он. Наверное, первый раз за последние два года.

– Да ладно, – махнул рукой Шак. – Ты не первый такое говоришь. Многие так думают, когда узнают где мой отец.

Шак соврал, и Фло это понял. И потому, чтоб замять эту тему, и скрыть неловкость, он спросил:

– А кто такие "гронги"?

– Разновидность троллей. Послушные и исполнительные существа с колоссальной силой. Довольно внушительных размеров. Отец присылал нам фотографию, на которой он самому маленькому гронгу едва доставал до пояса… Упаси бог такому под руку подвернуться.

– Присылал фотографию, – переспросил Фло. – А он сам то что, не приезжает?

– Ну, почему. Приезжает… Два раза приезжал.

Улыбка против воли растянулась на лице Фло. Он понимал, что это всё совсем не смешно, но ничего не мог с собой поделать. Такова уж была его натура.

– Два раза!? – хохотнул он. – Ты видел своего отца всего два раза в жизни!?

– На фотографии я его каждый день вижу, – смутился Шак. Подняв с земли сухой листок ферзала в форме сердечка, он принялся нервно крутить его за черенок. – У нас в прихожей над зеркалом его портрет висит. А так… вживую я его видел всего два раза. Первый раз – когда мне было четыре года. Я это плохо помню. А второй раз он приезжал почти три года назад, чтоб забрать какого-то преступника из городской тюрьмы.

Фло призадумался. Каково это: видеть своего родного отца всего два раза в жизни. Ведь своего он видел каждый день. И даже если Гио не было дома больше суток, то это уже было что-то из ряда вон выходящее. Как же Шак с этим справляется?

"Не забивай себе голову, – подумал Фло. – Чтоб это понять, нужно оказаться в шкуре Шака. А мне этого совсем не хочется".

Поднявшись на ноги, он взвалил на плечё рюкзак, и сказал:

– Ладно, оставим семейные дела на более поздний срок. А сейчас нам нужно найти этот чёртов оракул, пока не стемнело.

Как и предполагал Шак, вскоре берёзы исчезли совсем. Их полностью вытеснили корявые серые кунстеры. Они, вперемешку с ферзалами, всё плотней и плотней прижимались к тропинке. Иногда, даже, чтоб пройти, приходилось ломать длинные каменные ветви. Лес становился всё гуще, и, в конце концов, солнце и вовсе перестало пробиваться сквозь беспорядочное сплетение ветвей. Всё вокруг погрузилось в жутковатый мрак.

Под ногами, почву сплошным ковром покрывал рыжий мох. И временами, под его толстым слоем тропинка вовсе исчезала из виду. А кое-где, по бокам, виднелись маленькие лужицы воды.