Эльхан Аскеров - Месть амазонки

— Следы на спине… — растерянно спросила Лин.

— Да. Это плеть и железо. Я много раз пытался бежать. Меня держали, как зверя, в клетке. Все остальные могли ходить, гулять. Меня же не выпускали. Только тренировочный двор и арена. Даже женщин приводили в клетку.

— Но почему?

— Я был сильнейшим. На моих боях хозяин сделал себе огромное состояние. Дошло до того, что против меня не могли найти противников. Стали выпускать по нескольку бойцов за раз. Но я выжил. А потом стал ангелом смерти. Первым был хозяин. Пешком, с одним мечем, я вернулся на родину. Кровь рода вела меня. Там, на могилах моей семьи, я поклялся отомстить. В моей груди нет сердца. Только камень боли. — Паланг отвернулся, глядя в окно.

Лин, за время разговора успевшая скинуть мокрое платье и завернуться в одеяло, неожиданно шагнула к нему. Она сама не понимала, что руководило ею, но в груди вдруг шевельнулась острая жалость к этому могучему человеку, не видевшему в своей жизни ничего кроме боли и крови.

Забравшись на топчан, она встала на колени, оказавшись вровень с ним.

— Как же тебе тяжело! — тихо прошептала она, погладив его по плечу. От ее движения одеяло соскользнуло с плеча, обнажив красивую высокую грудь.

— Прикройся, я все-таки мужчина, — чуть улыбнулся воин.

— Верно, но и я женщина. Если ты заметил.

— Я-то заметил, но боюсь, ничего путного у нас не получится.

— Почему?

— Не хочу изуродовать тебя. Ты слишком крохотная.

Лукаво усмехнувшись, Лин взяла кубок из его рук и, глотнув вина, отбросила одеяло.

— Посмотрим, так ли ты велик, как говоришь, — прошептала девушка, целуя его в губы.

Осторожно сжав ее в объятиях, он откинулся на спину, положив ее на себя.

— Умница. Теперь просто расслабься и позволь мне делать все самой, — проговорила Лин и скользнула ему на грудь.

Она сама не понимала, что происходит, но близость этого огромного тела вызвала в ней дикий приступ желания, а запах его кожи еще сильнее подхлестнул возбуждение. Хотя рабов для башни наслаждений подбирали тщательно, с такими размерами она столкнулась впервые. Но упрямство девушки было равно ее желанию.

Промучившись некоторое время, она добилась своего и, почувствовав в себе его плоть, не удержалась от стона наслаждения. Его огромные мозолистые ладони осторожно сжали грудь девушки, потом, скользнув дальше, сошлись на упругих ягодицах.

Замерев, Лин закрыла глаза, привыкая к новым для себя ощущениям. Затем, словно собравшись с духом, она плавно качнула бедрами. Движение отозвалось сладкой судорогой удовольствия, и она снова застонала.

Он хотел было остановить ее, но, почувствовав, что она добилась своего, замер, боясь причинить ей боль. Зная свое тело, он смотрел на нее со смесью удивления и восхищения. Туда, в клетку, ему приводили и продажных шлюх, и ищущих приключений богатых красоток, но даже они нередко отступали перед ним. Эта же малышка решилась идти до конца.

Оседлав его бедра, девушка плавно двигалась, медленно наращивая темп. Неожиданно замерев, она выгнулась и, застонав, упала ему на грудь. Полежав несколько минут, она чуть шевельнулась и подняла голову.

— Ну что? Убедила? — лукаво улыбнулась Лин.

— Почти, — усмехнулся он в ответ. — Я уж думал, случится беда.

Укусив его за сосок, она нежно рассмеялась.

— Это сладкая беда. Вот только не знаю, что я буду делать потом?

— Спать.

— Глупый. Я говорю о времени, когда ты уйдешь. Второго такого жеребца найти сложно.

— Раньше надо было думать, — проворчал он и слегка шевельнул бедрами. Не удержавшись, Лин застонала.

— Изверг. Но Великая Мать, почему мне так хорошо?! Теперь хоть разорви меня, Тигр. — Она обняла его за плечи и прижалась лицом к груди, отдавшись огромным и таким ласковым рукам, нежно гладившим ее тело.

Слегка осмелев, он стал двигаться более энергично, не сводя глаз с ее лица. Почувствовав его взгляд, она подняла голову и, задыхаясь, простонала:

— Сильнее, пожалуйста! Сильнее! — В этот раз они достигли пика наслаждения одновременно, и ее стон смешался с его поистине тигриным рычанием.

Растянувшись на нем без сил, она нежно гладила его мускулистую грудь. Осторожно потянувшись, он достал одеяло и заботливо укрыл ее.

— Спасибо, — прошептала Лин.

Такого она еще не испытывала. Не было сил даже дышать. Ей казалось, что она уже умерла и душа ее парит над телом. С трудом приподняв голову, она спросила:

— Я еще жива?

— Раз спрашиваешь, значит, жива. В западных странах это называют маленькая смерть. Доля истины в этом есть. Честно говоря, я думал, что мне придется общаться только с прожженными шлюхами.