Дэвид Геммел - Сипстрасси

Голос окликнул его около полуночи, когда он уже укладывался спать. Сначала это был шепот, будто дуновение ночного ветра. «Иаков Мун! Иаков Мун!»

Мун сел, сжимая пистолет.

– Кто тут?

– Позади тебя, – последовал ответ, и Мун стремительно обернулся.

В стене словно бы исчез один из огромных прямоугольных камней, и Мун увидел перед собой краснокожего мужчину. Его лицо и верхняя половина торса были словно исчерчены черными линиями. Он сидел на эбеновом троне. Мун взвел курок.

– Это лишнее, – сказал незнакомец на троне. Видение приблизилось, и проем в стене теперь заполняло только лицо с рубиново-красными глазами, белки которых были налиты кровью. – Ты мне нужен, Мун.

– Да ты-то мне не нужен, – ответил Мун, пистолет подпрыгнул у него в руке, и пуля пронизала багряное лицо, не оставив никакого следа, а лицо расплылось в широкой улыбке.

– Не трать патроны зря, Мун, и выслушай, что я тебе предлагаю. Богатства превыше всех твоих грез и вечную жизнь. Я могу сделать тебя бессмертным, Мун. Могу исполнить самые несбыточные твои желания.

Мун расслабился и убрал пистолет в кобуру.

– Это сон, так ведь? Разрази меня Бог, я же сплю!

– Нет, не спишь, Мун, – сказал ему багряный мужчина. – Хочешь жить вечно?

– Я слушаю.

– Мой мир умирает. Мне нужен другой. Человек, которого ты знал как Савла, открыл мне Врата, и я теперь оглядел твой мир. Он мне по вкусу. Но мне нужен здесь помощник, чтобы руководить моими… войсками. Мысли, которые я успел извлечь из умирающего Савла, подсказали мне, что этот человек – ты. Это так?

– Объясни мне про вечную жизнь, – сказал Мун, не отвечая на вопрос.

– Она может начаться прямо сейчас, Мун. Значит, ты желаешь ее?

– Ага!

Мун чуть не опрокинулся – его лоб невыносимо обожгло. Он вскрикнул, поднес руку ко лбу, но боль исчезла столь же внезапно, как вспыхнула. На середине лба пальцы Муна нащупали маленький камешек.

– Пока ты будешь служить мне, Мун, ты будешь бессмертным. Ощущаешь новую силу в своем теле, энергию… жизнь?

Иаков Мун ощущал не только это. Наружу вырвалось его долго подавляемое ожесточение, его первозданная злоба. Как сказало видение, он ощущал в себе новые силы, усталость от долгого пути исчезла, спина больше не ныла от долгих часов в седле.

– Ощущаю, – сказал он решительно. – Что тебе от меня нужно?

– Поезжай к развалинам древнего города к северу от Долины Паломника. Там я встречу тебя.

– Я спросил, что тебе от меня нужно? – сказал Мун.

– Крови, – ответило видение. – Реки крови. Насилие и смерть, ненависть и войны.

– Ты Дьявол? – спросил Мун.

– Я лучше Дьявола, Мун. Ведь я победил.

Гарет не знал, что его мать решила взбираться следом за ним, оставив Шэнноу на уступе последним. Когда веревка внезапно утратила натяжение, Амазига потеряла опору. В такое мгновение большинство людей поддались бы панике и с воплем полетели бы вниз навстречу смерти. Но она была другой.

Она жила ради одной заветной цели – найти Сэма.

А потому, когда веревка перестала ее поддерживать и она сорвалась, ее пальцы уже шарили по мокрому камню. Первый выступ, за который она было ухватилась, был слишком мал, и она снова заскользила. Пальцы впивались в камень, один ноготь был сорван, но тут ее рука ухватила надежный выступ, и скольжение прекратилось. Она повисла на одной руке почти у нижнего края навеса, ее ноги болтались над пустотой, а рука быстро уставала, и сжимать пальцы становилось все труднее.

– Шэнноу! – крикнула Амазига. – Помоги мне! Ее пальцы почти разжались, но тут сильная рука ухватила ее за пояс, и Шэнноу втащил ее на уступ. Поникнув на коленях, она прижалась затылком к обрыву и закрыла глаза. Боль в поврежденной кисти ее почти обрадовала: значит, она жива!

Шэнноу поднял веревку и осмотрел ее конец.

– Кто-то ее перерезал, – сказал он. Ее охватил страх.

– Гарет! – прошептала она.

– Возможно, они взяли его живым, – сказал Шэнноу шепотом. – Вопрос в том, что сейчас делать нам? Вверху враги, наши лошади внизу.

– Если они поглядят с обрыва, то не увидят нас, – ответила она. – И решат, что мы сорвались. Думаю, нам следует лезть вверх.

Она увидела, как Шэнноу улыбнулся.

– Не знаю, сумею ли я, госпожа, но знаю, что с поврежденной рукой вы никак не сумеете.

– Не можем же мы бросить Гарета! – Она посмотрела на часы. – А до того, как они убьют Сэма, остается всего час. Времени спуститься и найти кружной путь у нас нет.

Шэнноу встал и обследовал уступ. Нигде ничего. Амазига присоединилась к нему, и они осмотрели уступ уже вместе. Тянулись томительные минуты, затем сверху донесся треск выстрелов – оглушительный, непрерывный.