Леонид Бутяков - Владигор

Запыхавшись, подбежал юный Тараска:

— Ждан, сходи глянь-ка! Борейцы что-то чудят — перед воротами дыму наделали!

Ждан сорвался с места.

У самой опушки рос высоченный дуб, в густой кроне которого мятежники соорудили крошечный помост для наблюдателя. С этого помоста и сами ворота, и все подходы были видны как на ладони. Однако сейчас клубы черного дыма застилали обзор, не позволяя видеть происходящего на холме. Что же задумал враг?

Слабый ветерок постепенно разгонял дым, и вскоре Ждан понял, что черная завеса была устроена борейцами с помощью нескольких подожженных и сброшенных с Надвратной башни смоляных бочонков. А когда наконец они выгорели и дым улетучился, его взору предстало жуткое зрелище.

На длинных и крепких копьях, врытых в землю перед крепостными воротами, корчились в нечеловеческих муках восемь ладорских дружинников. В одном из несчастных Ждан, приглядевшись, узнал ночного перебежчика.

Медленно спустившись вниз, он подозвал Тараску:

— Найди самых метких лучников, пусть подползут поближе и стрелами прекратят страдания этих бедолаг…

Итак, заговорщики раскрыты и казнены. А сделано это напоказ — для устрашения мятежников, дабы знали, кто в Ладоре хозяин. Значит, бесполезно ждать дружинной подмоги.

Ждан посмотрел на солнце. Время до полудня еще есть, можно попытаться что-то придумать. Эх, кабы здесь Владигор был или, на худой конец, Горбач!.. Они бы подсказали молодому сотнику, что теперь делать. Сам-то он не слишком горазд на военную выдумку: больше привык махать мечом и ножи метать, чем разумением сражаться. Ну почему князь не послал его к Поречным воротам! Горбач небось живо бы сообразил, как борейцев перехитрить. А ему, Ждану, такое дело не по уму вовсе.

Вернувшийся Тараска сообщил:

— Все сделано как ты велел. Отмучились дружинники.

— Да простит нас Перун…

— Один из наших, представляешь, признал среди них своего родного дядьку и совсем близко к нему сумел подобраться. Вызнать хотел его предсмертную просьбу. И дядька ему крикнул, если наш правильно разобрал, что, мол, в крепости ждут. А чего или кого ждут, кто ждет и когда, про это он уже не смог сказать, помер.

— В крепости ждут? — переспросил Ждан. — Именно это крикнул?

— Да, именно это, — подтвердил Тараска. — Наш говорит, что его дядька хорошим ратником был, никогда простых людей не забижал… И еще двоих он признал: давешнего перебежчика, что к Владигору приходил, и помощника дружинного сотника Рогню. Прочих не знает, но, по одежке судя, все из ладорской дружины.

Ждан задумался. Предсмертные слова дружинника (упокойте, боги, душу его!) скорее всего означали, что заговор хотя и раскрыт Климогой, да не весь. Кое-кому повезло уцелеть. Рогне, зачинавшему тайный бунт в дружинной сотне, не довелось кончить начатое (простите, боги, его былые прегрешения!), но живы другие, они ждут условленного сигнала…

Выходит, зря Владигор ловушку подозревал — ночной перебежчик (и его душу примите с милостью, боги!) говорил чистую правду. И говорил он, кстати, о двух дюжинах ратников, которые вчера к ним примкнули, а к утру, заверял, еще столько же от Климоги переметнутся. Почему борейцы лишь восьмерых казнили? А потому, видать, что других своих сотоварищей пойманные дружинники не выдали! Лютую смерть приняв, все задуманное сохранили в тайне.

Ждан почесал затылок: вроде бы концы с концами сходятся, однако… Владигор всегда твердил, что в серьезном деле семь раз отмерять надобно. Молодой сотник тяжко вздохнул и вновь принялся размышлять над последними словами казненного дружинника.

Чуча шагал уверенно и даже, как показалось Владигору, с изрядной лихостью. Словно хотел носы утереть едва поспевавшим за ним воинам — здесь вам, дескать, не чисто поле, здесь я, коротышка, половчее и посильнее любого из вас буду! А может, просто радовался, что попал наконец-то в родную стихию, где все привычно, где каждый камень — друг и защитник.

Туннель был извилист и местами до того узок, что плечистым воинам лишь бочком удавалось протиснуться меж каменных глыб. Но вот стены его понемногу раздвинулись, а наклон сменился подъемом. Теперь Владигор шел рядом с Чучей, внимательно вглядываясь в черноту подземелья.

Если бы они двигались по прямой дороге, то давно уже достигли бы цели. Но Владигор хорошо помнил, как десять лет назад они с Любавой таким же подземным ходом спасались от волкодлаков. Точно так же их путь был извилист, кругами спускался под Ладорским холмом, пока не вывел на берег Звонки. А куда теперь выведет?