За этим разговором они добрались до края провала. Порученцы остановились над самым откосом: считанные дюймы отделяли носки их ботинок от пустоты. Артур все старался заглянуть между ними и рассмотреть, что там внизу, но это было бесполезно. Ему так и не удалось ни прикинуть глубину ямы, ни увидеть внизу хоть какой-нибудь огонек.
Полдень снова вытащил записную книжку и вырвал листок. Этот листок он быстро сложил наподобие крылышек и даже размахрил края маленькими ножницами, чтобы создать видимость оперения. Потом написал на каждом крылышке по слову и начал неторопливо встряхивать. С каждым движением его руки крылья становились все больше, и вот уже Полдень держал в руке пару оперенных крыльев длиной в рост Артура. Они были до того белыми, что, казалось, светились. Их марали лишь черные чернила, что стекали на них с руки Полдня, как кровь.
— Пропустить меня, — приказал Полдень порученцам.
Они послушно расступились, давая ему пройти. И тот, что стоял всех ближе к обрыву, безмозгло отступил прямо в пустоту. Он даже не сделал никакого движения, чтобы схватиться за край и спастись, — так и полетел вниз, и единственным звуком, сопровождавшим его полет, был шум воздуха. Удара о дно Артур так и не услышал.
Полдень нахмурился, мотнул головой и пробормотал что-то о «некачественном товаре». А потом неожиданным движением пришлепнул крылья к спине Артура и резко, с силой выпихнул мальчика — прямо за край!..
В первое мгновение Артур был поглощен постижением прирастания крыльев к лопаткам. Чувство было более чем странное… Не то чтобы болезненное, но противное до крайности. Вроде пломбирования зуба у дантиста под обезболивающим уколом: боли вроде и нет, но ощущений все равно масса, и не сказать чтобы приятных. Эти переживания — врастание крыльев, а чуть позже то, как они лихо развернулись, заработали и остановили его падение, — весьма успешно отвлекли Артура от главного. А именно от того, что его таки столкнули в провал, выглядевший совершенно бездонным. Когда до него наконец дошла вся полнота картины случившегося, крылья уже трудились вовсю, и он спускался медленно, плавно, не быстрей паучка, лениво выпускающего свою нить.
Где-то там наверху — и уже весьма далеко, — раздался смех Полдня. А потом — тяжелый размеренный топот порученцев, маршировавших по белокаменной дорожке.
— Ни за что не стану тебя звать! — прошептал Артур и крепче сжал в руке Ключ. И хотя он лишь шептал, получилось именно то, чего не вышло минуту назад. Голос зазвучал гневно и по-настоящему мужественно. — Я выберусь! Я придумаю как! И я еще намылю холку и тебе, и мистеру Понедельнику… всем вам!
— Приятно послушать, — заметил негромкий голос рядом с ним в темноте.
Артур от изумления отмахнулся Ключом, но металл не встретил сопротивления. Медленный спуск продолжался как прежде; кругом ничего не было, лишь пустой мрак.
«А может, этот мрак не так уж необитаем?» — посетила его неожиданная мысль. Он воздел над головой Ключ и сказал:
— Свет!.. Посвети мне!
Ключ послушно разразился потоками яркого света, окружив сиянием Артура и его машущие крылья. И мальчик увидел, что в самом деле не одинок. Рядом с ним в том же темпе летело еще одно крылатое существо. Это был мужчина, одетый в черное и снабженный лоснящимися, как у ворона, крыльями.
— Закат Понедельника! — зло вырвалось у Артура. — Ты-то здесь что позабыл?
— Как я посмотрю, Полдень несколько ошибся, оценивая твои познания относительно возможностей Ключа, — прошептал Закат. Две пары крыльев шумно рассекали воздух, так что Артуру пришлось напрягать слух. — А забыл я здесь вот что, — продолжал Закат. — Я намерен помочь тебе, Артур. Ты был избран Волеизъявлением. У тебя Минутный Ключ от Нижнего Дома…
— Погоди-ка, — перебил Артур. Уж больно все это было подозрительно. — Разве ты не правая рука Полдня или что-то в этом духе?
— Полдень сидит по правую руку Хозяина, был ответ. — Рассвет — по левую. А Закат стоит позади, в тени. Да только свет иногда легче увидеть, когда сам стоишь наполовину во тьме… Понедельник не всегда был таким, каков он сейчас. И Рассвет с Полднем… И весь Нижний Дом был далек от той мерзости запустения, которая теперь здесь царит. И все это постепенно, очень медленно и постепенно, привело меня к мысли о необходимости перемен. Я понял: нужно что-то делать. И для начала я помог Волеизъявлению освободиться, подарив Инспектору коробочку нюхательного табака. А теперь я помогу тебе. Я дам тебе совет…
Читать дальше