Джеймс Барклай - Дневная тень

Со всех сторон, привлеченные присутствием ворот, не в состоянии противиться их притяжению, собирались враги Рода Каанов. Если не удастся их прогнать, начнется такое грандиозное сражение, какого небеса не видели со времен великого человека по имени Септерн. Септерн спас Род Каанов, предложил им убежище, которое они так искали во времена, когда Род был близок к исчезновению — число его представителей резко упало.

Ша-Каан сильнее заработал крыльями, в голове у него звучал сигнал тревоги. Со стороны облаков, повисших за разрывом, появился дракон из Рода Наиков и помчался к волнующейся массе. Он летел на такой скорости, что легко миновал стража; его победный клич оборвался, когда он нырнул в ворота и исчез из виду.

Остальные собрались броситься в погоню, однако Ша-Каан приказал им оставаться на местах.

— Я сам с ним разберусь. Следите за воротами. Вы должны удержать их, во что бы то ни стало.

Он поднялся выше и облетел разрыв, чтобы оценить его размеры и глубину, потом сложил крылья и нырнул внутрь.

Путешествие превратилось в почти невыносимую муку — страшное давление, слепящая темнота, обрывки посланий и смутное понимание того, что находится за пределами коридора. Ша-Каан вырвался в небеса Балии и мгновенно почувствовал присутствие двух существ, которых знал. Наик — враг — заполнил почти все его сознание, и тогда он издал боевой клич, призывая его к сражению и зная, что Наик не может отказаться. Ша-Каан сразу понял, что другое существо — Хирад Холодное Сердце. Им нужно поговорить. Бросившись к Наику, Ша-Каан передал человеку приказ остановиться.

Илкара охватил ужас — изменить ничего нельзя. Теперь в любой момент в небе могут появиться другие драконы, которые принесут на земли Балии смерть. Он знал, что у него за спиной Стилиан и Вороны не сводят глаз с неба. Впервые за свою долгую и успешную военную карьеру они лишь наблюдали за происходящим.

Сражение было быстрым и безжалостным. Драконы приближались друг к другу на головокружительной скорости, тот, что поменьше, — снизу; другой, огромный, значительно больше первого, золотой, падал на своего врага сверху.

— Ша-Каан, — едва слышно проговорил Илкар, узнав дракона по движению головы.

Ша-Каан с яростным ревом промчался по усеянному облаками небу Балии. Перед самым столкновением с рыже-коричневым драконом он успел отвернуть в сторону и в результате оказался у того под брюхом. Тогда Ша-Каан выдохнул, и длинный язык пламени опалил врага по всей длине тела.

Отчаянный вопль боли разорвал тишину, раненый зверь, изгибая шею в поисках своего мучителя, начал по спирали подниматься вверх. Ша-Каан закрыл пасть, чтобы погасить огонь, и резко развернулся, стараясь обойти врага сзади. Пока коричневый дракон, потерявший ориентировку и страдающий от боли, пытался его найти, Ша-Каан взмахнул крыльями, чтобы восстановить равновесие, и завис прямо над своей жертвой, затем вытянул шею и нанес невероятной силы удар по основанию черепа противника. Тот конвульсивно задергался, пытаясь ухватиться когтями за воздух, забил крыльями, и его рев превратился в булькающий стон, когда тело, расставшееся с жизнью, понеслось к земле.

Илкар, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Ша-Каан падает вместе со своей жертвой, не выпуская коричневого дракона из когтей до тех пор, пока они не оказались на уровне крыш. Затем, издав ликующий крик, он взмыл вверх и повис в небе, наблюдая за тем, как поверженный враг рухнул прямо на центральную площадь. Земля содрогнулась у Илкара под ногами, огромная туча пыли окутала площадь, а мертвые тела, сложенные для погребального костра, зашевелились, словно в них вдруг вдохнули жизнь.

Парве замер в смущении. У всех свидетелей происшедшего возникло ощущение, что случилось нечто ужасное. Тишину, наступившую после сражения, нарушал лишь шорох крыльев Ша-Каана. Вблизи стало ясно, какой он громадный. Ша-Каан заслонил собой само небо; тем, кто смотрел на чудовище с земли, показалось, будто даже разрыв стал меньше. Он сделал три круга, с гортанным криком промчался над площадью, едва не задев крыльями, тело поверженного дракона, взвился в воздух и понесся к Хираду.

— О нет! — вскричал Илкар и бросился вперед.

— Вы ничем ему не поможете, — шепотом проговорил потрясенный Стилиан, однако в его голосе по-прежнему слышались властные нотки, пропитанные угрозой и цинизмом.

— Вы действительно не понимаете? — повернувшись, сказал Илкар. — Да, наверное, — таким, как вы, это не Дано. Я не имею ни малейшего представления, что стану делать, но постараюсь придумать какой-нибудь выход. Я не могу оставить его один на один с чудовищем. Он Ворон.