Джон Райт - Хроники Эвернесса

Потекла кровь, пятная богатый ковер. Произошло ужасное дело. Люди в лиловом выпрямились и внезапно сообразили, что камеры смотрят прямо на них.

Непослушными руками они опустили стулья и начали сдирать с себя лиловые сутаны.

Следующим заговорил Ван Дам. Он назвал по именам несколько агентов Секретной Службы и сказал:

— Уэнтворт был сэлки. Посмотрите на него. Посмотрите как следует! Нас обманули сосунки, любители! И мы должны сохранять им верность? И эта тварь обещала привести нас к силе и славе? Да эта проклятая штука не может даже револьвер удержать в руках! Она вообще ничего не может, если мы не помогаем ей! И мы не будем ей больше помогать! Опустите ваши пушки!

Пендрагон прошел мимо агентов и вышел на трибуну. Только личный охранник вице-президента встал у него на пути.

— Сэр, идите обратно! Я не разрешаю вам стоять рядом с Президентом! — Он говорил твердым уверенным голосом, как человек, знающий свой долг. И держал в руке револьвер.

— Пожалуйста! — проныл Вице-президент. — Вы не должны никого убивать перед телекамерами! Подождите немного!

Пендрагон посмотрел в глаза офицеру и негромко заговорил. Рядом был микрофон, который усилил его голос и разнес слова по всему залу.

— Вы должны решить, кому вы служите. Разве вы не клялись защищать Конституцию? Против врагов? Внешних… и внутренних?

Офицер Секретной Службы посмотрел на сжавшуюся фигуру человека, которого он должен был охранять, потом перевел взгляд на прямую, бесстрашную фигуру Пендрагона, пожал плечами, убрал в кобуру свой револьвер и отступил в сторону.

— Я не голосовал за этого придурка, — пробормотал он.

Пендрагон повернулся к вице-президенту.

— Азраил де Грей — мой пленник. Все его замыслы сорваны.

Шум страха пробежал по залу. Конгрессмены обменялись виноватыми взглядами; аппарат Белого Дома вскрикнул от страха.

Пендрагон продолжал говорить, обращаясь к Вице-президенту, ясным четким голосом.

— Президент был убит прямо перед камерами слежения, установленными Пентагоном, и это видел не только полковник Ван Дам и создание, называвшее себя Уэнтвортом, но и я. Вы видели это ужасное преступление, и позже солгали, уничтожили улики и помешали правосудию. Я обвиняю вас в соучастии в предумышленном убийстве, в участие в заговоре с целью убийства и в убийстве. Я обвиняю вас в попытке ниспровергнуть Конституцию Соединенных Штатов Америки при помощи вооруженного восстания. Я обвиняю вас в предательстве. Можете ли вы ответить на все эти обвинения?

Вице-президент затравленно оглянулся, в его глазах появилось безумное выражение, и он пробормотал.

— Я-я… Это ложь, конечно, но по политическим мотивам, чтобы выявить предателей… Но это не я! Это все Азраил, он все это сделал! Я тут не при чем! Он, у него волшебная сила! И я должен сказать, что не только я лгал, нет. Все! Они все! Я только помог им скрыть правду!

Пендрагон поднял свой магический клинок, как если бы отдавал салют, и Вице-президент увидел себя в его зеркальной поверхности.

— Каково честное и справедливое наказание за это преступление?

Вице-президент покачнулся, едва не упав.

— Я отрекаюсь. Я не хочу делать это больше.

Пендрагон схватил его за руку и толкнул к одному из солдат, стоявших за ним.

— Пускай Парламентские Приставы арестуют этого человека. Мы все должны услышать его признание по национальному телевидению. Господин Секретарь! Я верю, что вы — новый Президент. Пожалуйста, отмените все приказы вашего предшественника — немедленно!

Государственный секретарь встал, медленно и неуверенно. Рядом с ним сидел председатель Федерального Резервного Фонда, который спокойно посмотрел направо и налево. Он, еще два человека рядом, по-видимому телохранители, бесшумно встали и пошли по проходу к выходу.

Пендрагон указал на них мечом.

— Остановите этих людей.

Председатель Федерального Резервного Фонда медленно повернулся и с большим достоинством заговорил.

— Национальное телевидение не работает. Спутник отключается, прямо сейчас. А то, что мы сделали, мистер Пендрагон, мы сделали для того, чтобы защитить нацию от террористов, вроде вас. Во всяком случае именно эту историю мы разрешим опубликовать в прессе. Вы будете потрясены, если узнаете, насколько раболепно пресса служила нам. Но, скорее всего, не узнаете. Не успеете.

Спикер Палаты Представителей и президент постоянной бюджетной комиссии конгресса тоже встали. Один из них сказал: