Вениамин Шехтман - Инклюз

Это точно, со стариками я провел достаточно времени, чтобы понять: традиционно считающиеся всеведущими мудрецами, они и вправду превосходят молодежь опытом и иногда (но не обязательно) остротой ума, но совершенно беспомощны интеллектуально в изоляции. Десятилетиями живя под землей, в кругу таких же, имея в качестве информации только то, что приносят посетители, они не более, чем умелые схоласты и демагоги. А все предания об их всепроницающем разуме и непогрешимости решений давно устарели, и может, когда и были истинны, но не сейчас.

— А когда легко было? — среагировал я на рассказ Попока.

— Легко… да, вроде, никогда. Но чтобы вот у всех сразу и нескладно, такого не бывало, вроде. И воевать никто не приходит, хоть самим идти, а это тоже плохой знак. Сроду мы никогда воевать не ходили, все сами нападали. Нам-то недосуг, у нас буу.

Он еще долго рассуждал, но я пропускал его слова мимо ушей — очень уж всепоглащающее удовольствие сидеть в ледяной скважине после жаркого дня, чувствуя, как остывают мышцы, как густеет лимфа в ногах, благодаря гидравлической системе которых я сегодня часами перепрыгивал со скалы на скалу, срезая дорогу через горы.

Когда я, остудившись и даже замерзнув, шел в свою келью, некоторые слова Попока всплыли у меня в голове. Ничего нового, по сравнению с тем, что он выложил вначале, просто всякие уточнения и подробности. Вот одна из них, а именно то, что некие пришельцы с севера рассказывают о прогибающихся и лопающихся потолках, из которых словно кто-то вытянул все, что придавало им жесткость, оставив только песок, да ломкую шерсть, натолкнула меня на нехорошее подозрение. Но все-таки стоило узнать все из первых рук.

Войдя в келью, я обнаружил, что у меня появился сосед. Он спал рядом с моим ложем на куче оческов. Насколько я понимал, здешние обычаи такое примитивное ложе вкупе с тем, что кого-то (меня) лишают уединения, а кого-то (спящего) вынуждают делить с кем-то жилище, может означать только одно: нежданных гостей слишком много. Чересчур много.

Оттого, что я переминался у него в изножье, спящий проснулся и, оказалось, что неудобства, как это иногда бывает, компенсируют себя удачей. Гость прибыл с севера и был одним из тех бедолаг, кого подтолкнуло к странствиям необъяснимое повреждение жилищ. Все в их селении, кто жил в пещерах верхнего яруса, враз остались без крова. И многие, включая моего нового знакомого Лолока, пошли искать правды. Потому как местные старики только разводили руками, когда им показывали ломкую шерсть буу и сухую пыль: не положено, говорили, потолку таким быть, наверное, говорили, вы все плохо делаете.

— А мы что, как-то иначе делать можем, чем они? Кто нас учил: они и учили, когда в старики еще не ушли. Обычно потолки делали, как и вы тут. Основа из шерсти, ее поверх жижей замазать, а как закаменеет — повторить. Что тут можно сделать плохо? — Лолок в сердцах выхватил из своей постели клок оческов и рванул, словно хотел порвать. Это у него, конечно, не получилось бы. Даже дефектные, не пошедшие в дело, волосы буу слишком крепки и упруги.

— А с собой не принес? Ну, труху эту? — поинтересовался я.

— Нет. Зачем? — ответил, отворачиваясь, Лолок, — я посплю еще, выйди, пожалуйста. Ненадолго, я быстро засыпаю.

— Спи. Айгала всему синему, — сказал я, выходя из кельи. Местным трудно заснуть на глазах у кого-то.

— У нас, говорят, "голубому". В смысле да, и айгала всему красному, — пробормотал, засыпая, Лолок.

Выждав, чтобы убедиться, что он крепко спит, я вернулся и быстро лег на свое ложе, отвернувшись к стене кельи. Моя торопливость была вызвана тем, что Лолок во сне сбросил покрывало, ранее скрывавшее его до самой шеи. Мой сосед был почти полной самкой. Только имя и решительность, с которой он отправился в странствия, были мужскими. Ну, или я чего-то еще не разглядел. В любом случае возбуждаться сейчас, когда моя догадка окрепла, и стоило подумать, как быть дальше, совершенно не резон.

Собственно, к чему интересничать и ходить вокруг да около? Вот о чем я догадывался: эксплуататор не стал ждать, пока я закончу исследования, и приступил к разработкам. Его миньоны извлекают из почвы что-то ценное, причем зачем-то разрушают жилища местных жителей. О том, почему именно крыши пещер привлекли их внимание — разговор особый, а вот, с чего бы такое неслыханное нарушение правил и здравого смысла? Почему эксплуататор пренебрегает решением разведчика? Да что там, даже не дожидается, когда оно будет высказано!