Вениамин Шехтман - Инклюз

***

Звезды качнулись и упали, когда корабль, кувыркнувшись и вытянув паучьи ножки зондов и опор, понесся прямо на желтую звезду, в последний момент свернув к четвертой от светила планете, маленькой и красной.

Похожий на скелет радиолярии корабль, довольно долго копошился, словно пытаясь устроиться поудобнее, на каменистом склоне. Сторонний наблюдатель нипочем бы не понял, где у корабля верх, а где низ, такой он был замысловато-вычурный со сложной, но несомненной симметрией, ничего, однако, не говорившей этому самому наблюдателю. Даже троим наблюдателям, если быть точным. Двое из них были пастухами, а третий — пасомым. Этот последний тоже пялился на корабль за компанию с теми, попечению которых он был вверен, сам же не столько интересовался опустившимся с неба предметом, (чего там интересного: ни грохота, ни вони, спустился и лежит — подергивается) сколько разрабатывал очередной план побега. Будучи не слишком смышленым, но крайне свободолюбивым существом, пасомый, уделял этому занятию большую часть дня и всегда напрасно.

Я же, в свою очередь, рассматривал троих субьектов, наблюдавших за посадкой корабля, еще не зная, кто из них кто, и связаны ли как-то двое тех, что поменьше, с большим и круглым. Моя капсула, как положено, отделилась от корабля в стратосфере, чтобы я, получив фору, успел к моменту посадки составить первичное мнение о планете. Потому что случаи разные бывают. Такие разные, что упомяну только о двух полярных возможностях: есть риск, что корабль будет уничтожен, едва коснется планеты (на моей памяти такого не бывало но…), и есть вероятность, хоть и небольшая, что от взаимодействия с кораблем необратимо пострадает планета, говоря проще — сгорит (а вот такое однажды было, и ничего страннее и страшнее не припомню).

Мне всегда нравилось наблюдать за реакцией тех, кто становился свидетелем того, как корабль "обживается" на планете. Одних это пугало, других умиляло, третьим казалось неприличным, но равнодушным не оставался никто. Похоже, двоих меньших наблюдателей, представшее их глазам зрелище насторожило, а вот третий сильно возбудился, задрожал всем своим тучным телом и вдруг покатился прочь, подметая камни жесткими прядями розовато-желтой шерсти. Его спутники переглянулись, и, отвлекшись от рассматривания корабля, размотали блестящую круглую паутину-сеть и разошлись (точнее отпрыгнули) на несколько шагов. Один остался удерживать паутину вертикально, а второй встал так, чтобы видеть беглеца через центр сети. Некоторое время ничего не происходило, а потом косматый шар замедлился, остановился и, не поворачиваясь, стал пятиться, чем и занимался, пока не уперся задом в паутину. Сеть тут же смотали, а тот, кто ее держал, обошел косматого и словно бы что-то проверил, подергивая за шерсть. Круглый чуть сдвигался, подбирая бока. Манипуляции, которые с ним проделывали, ему не нравились, но активного сопротивления он не оказывал. Не похоже, чтобы он доминировал в отношениях этих троих, круглый доминировал.

Да, я праздно тратил время, любопытствуя и гадая. А что? Почему нет? Работа, та ее часть, что должна быть выполнена к этому моменту — выполнена. А к следующему этапу я приступлю (если приступлю) только после того, как эксплуататор лично, а не по материалам орбитального сканирования, убедится в том, что с планетой стоит иметь дело.

Вот, кстати, и он! Выплыл откуда-то из-под корабля (никогда не понимал, где именно его нора — скрежещет за переборками весь полет, а где?), начал плодить миньонов. Вот на это я смотреть совершенно не люблю. Дело вроде несложное, но так уж эксплуататора при этом корежит и крутит, что самое бы время его пожалеть, но настолько он при этом мерзко выглядит что…

Благо хоть быстро управляется. Минуты не прошло, а дюжина миньонов разбежалась во все стороны. Один, далеко не отходя, ввинтился в камень одной стороной, а другой воздух насасывает, раздувается. Остальные, все убыстряясь, бегут и обегут полпланеты — не остановятся. Всюду пробы возьмут, часть вернется, часть, как обычно, пропадет, сгинет где-то. Ну, да это их дела, а мне пора браться за мои. Миньоны эксплуататора неодушевленной частью планеты заняты, а мне нужно познакомиться с местной живностью. И как можно дотошнее. Потому что — биоресурсы.

Биосферу изучать это не пробы грунтов брать. Особенно, когда на планете разумные есть. От простого к сложному идти, с бактерий и козявок начинать — совершенно ни к чему. Сразу за самое сложное приняться, а потом уж, когда передышка выдастся, добрать остальное. Это миньоны за неделю все оббегают, а у меня месяцы уйдут, если не годы.