Ахэнне - Virgo Regina

Мальчишка сбежал, а Теодор остался, не в силах стряхнуть оцепенение.

Он стоял возле неровной, отделанной под древний камень стены, чуждо и нелогично мелькало трехмерное изображение. Прерывалось 'полоской'. Фигуры двигались по переходам Башни — крохотные, кукольные; Теодор понимал и не принимал происходящее.

Тревога. Тревога.

Тревога… сбежавший раб, вооружен нано-ружьем, взял в заложники дочь Королевы. Но Теодор не слышал о дочери, он уставился на третью фигуру, только на нее.

Никки. Как он оказался там. Почему к его затылку приставлена вторая половинка смертоносного жала?

Троица двигалась к выходу. Отовсюду подтягивалась охрана, стучали цепями и клепками 'киберы'. Башня исторгала из катакомб смертоносных и безобразных монстров, ощеривалась ловушками.

'Все просто', понял Теодор, 'Никки хорошо знает Башню, все ее закоулки. Поэтому он нужен этому…'

Да, Теодор узнал его.

— Убью, — ровно сказал он игрушечному Альтаиру на мониторе.

Теодор сорвался с места.

Запах горячего камня — кто думал, что камень пахнет горько, словно засохшие слезы? Или кровь. Башня вывернулась наизнанку, выпростала клешни и иглы, подземные орудия гибели.

Кошмар, просто ночной кошмар. Теодор во второй раз спасает Никки от выкидышей. День их странной встречи преследовал его, но теперь вернулся. Все повторяется.

Альтаир — такой же выкидыш, только прикрытый кожей; злобная ядовитая тварь.

Уничтожить.

Тревога.

Башня кричала, и Теодор кричал — беззвучно, врываясь в лабиринты туннелей. Рискуя сломать ноги, спрыгивал со ступенек длинных винтовых лестниц. Потолок и стены сжимались, точно родовые пути.

Теодор прожил в Башне большую часть своей жизни и нашел бы путь из нее с завязанными — или выколотыми — глазами. И ныне Башня, задыхаясь от безумия (тревогатревогатревога) все же вела его.

Он наткнулся на стражей. Он отшатнулся: прежде не любил встречаться с гвардианами нижних уровней. Покрытые слизью или несмываемой грязью, похожие на ящериц-переростков или обклеенных железом выкидышей, они противоречили темной эстетике Башни.

К черту эстетику.

Тревога.

'Только бы они не убили Альтаира прежде, чем это сделаю я'.

Мысль была холодной и неожиданно спокойной. Тело и разум Теодора разделились; узкое тело и напряженные мускулы — движение, но мозг рассуждает без лишних эмоций.

Порядок. Должен. Быть.

Порядок. Будет. Восстановлен.

Стражи продефилировали мимо, проигнорировали Теодора. Потянуло свежим воздухом, выход близко — Теодор обернулся на бесчисленные мониторы (тревогатревога).

Террорист и заложники покинули Башню.

'Но и я успел'.

Успел, именно так, Теодор не сомневался в себе. Едва выскочив из-под аркообразного свода Башни, он разглядел троицу. Альтаир нервно озирался на стражей, дергал курок, порой чересчур плотно прикладывая палец; кожа его блестела от пота. Теодору послышался скрип зубов.

Заложники… что с ними?

'С ним?'

Сначала Теодор разглядел Гвендолин, и ужаснулся ее виду: почти лысая, с ожогами на темечке, в грязной одежде, она смахивала на привидение или узницу какого-нибудь жуткого подземелья. Индифферентная к происходящему, она вышагивала на ватных ногах, слегка качалась.

Доминик был живее. Но Теодора словно хлестнули по лицу мокрой тряпкой.

Обреченность. Гвендолин так и не смирилась с возможной — вероятной на девяносто процентов, смертью, Доминик же будто всходил на эшафот. Доминик уже мертв, умер, когда Альтаир приставил ружье к затылку.

Или раньше?

'Нет, нет. Я спасу тебя'.

Теодор, незамеченный ни 'террористом', ни гвардианами, двинулся ближе.

Альтаир боялся… Ничего удивительного: гвардианы обступали. Довольно узкий внутренний двор Башни напоминал бестиарий, твари из самых глубин Башни выступили наружу. Кисло пахло искореженной плотью. Киберы с выжженными лицами направили на Альтаира лазеры, красных точек так много, что Альтаир выглядит залитым краской.

Теодор протиснулся между рогатым минотавром и бесформенной амебой с ложноножками вместо конечностей.

Поближе к Доминику. Поближе… чего они там вообще делают?

Чего Альтаир добивается?!

Ответ столь прост. В другой ситуации Теодор бы рассмеялся примитивному мышлению 'террориста'. Конечно, чего еще может хотеть такой, как он? Сбежать. И двигаются они к муверу, муверу заложницы, дабы та разблокировала двери.

Идиотская затея, безумная. За все правление Королевы никто не сбегал от Нее — от дочерей, возможно, но не от Самой.