Наталья Галкина - Белая ночь

— Пойдем, — позвал Алекс, улыбаясь, — а то самолет улетит без нас.

Он был в хорошем настроении. Наши короткие каникулы закончились, но за эти два дня мы все же успели навести первый мост в наших отношениях. По крайней мере, так ему казалось. Я была настроена не настолько оптимистично, но не подавала виду, стараясь вести себя естественно. Скоро я буду дома! Все-таки Питер — есть Питер. Для меня он всегда будет родным, и даже самые распрекрасные города Европы никогда не смогут заменить мне его.

Мы прошли регистрацию и двинулись на посадку. Чем ближе был самолет, тем тревожней становилось у меня на сердце. 'Что со мной?' — задавала я себе вопрос, но не находила ответа. Вырулив на взлетную полосу, самолет начал разгон. Еще минута и он, легко оторвавшись от земли, стал набирать высоту. Я вздохнула с облегчением. С чего это вдруг я стала бояться летать?

— Жаль, что мы так и не побывали у моих дедов. Они очень хотели тебя увидеть, — посетовал Алекс, — ну ничего. Ведь это не последний раз?

— Нет, конечно, не последний, — поспешно ответила я.

А сама про себя подумала: 'Хотят меня увидеть, чтобы потом никогда больше не встречаться, как было с Элен'. Но Алексу я не стала этого говорить.

Моя нервозность все нарастала. 'Мы летим всего пятнадцать минут, а ты уже вся издергалась! — упрекала я себя. — Что будет с тобой к концу полета?' Алекс продолжал мне что-то говорить, но я уже не слушала. Вскоре я осознала, то мои пальцы судорожно сжимают ручки кресла. Алекс тоже обратил на это внимание.

— Да ты, похоже, просто боишься летать, — мягко проговорил он.

Он хотел взять меня за руку, но не тут-то было. Я ни за что не хотела выпускать спасительного кресла.

— Все будет хорошо, — успокаивал он меня. — Скоро мы приземлимся в Питере, и ты будешь смеяться над собой.

— Алекс, обычно я не боюсь летать, — ответила я, — что-то сегодня не так.

— Наверно, ты просто хотела остаться в Стокгольме, — он постарался перевести все в шутку.

Я наигранно улыбнулась, но улыбка получилась больше похожей на оскал. Так прошло еще полчаса. Вдруг я почувствовала облегчение. Страх ушел, так же внезапно, как и появился. Я даже непроизвольно оглянулась, но вокруг не было ничего необычного. Стюардесса разносила напитки, пассажиры мирно сидели на своих местах. Все как всегда.

— Алекс, — выдохнула я, словно с моих плеч свалилась тяжелая ноша.

— Что? — спросил он.

— Какой-то странный полет. Ты не находишь?

— Нет, по-моему, обычный.

Я взглянула в иллюминатор. Где-то внизу под нами проплывала земля, облаков практически не было. Ярко светило солнце, но здесь, на высоте, оно совсем не грело.

— Нет, все-таки что-то не так, — с сомнением проговорила я.

Алекс только снисходительно пожал плечами. Остальная часть полета прошла нормально. Под конец я сама с недоумением вспоминала свой беспричинный страх. Мы уже летели над городом, и я была счастлива.

— Не знала, что так обрадуюсь возвращению на родину, — рассмеялась я.

— Да уж, я не думал, что ты такая патриотка, — подшутил надо мной Алекс.

В ответ я в шутку погрозила ему кулаком. Мне стало совсем хорошо, когда шасси коснулись земли. Питерской земли! Ужас, а уехала-то я всего на два дня. Как же я собираюсь дальше жить на две страны? Вот уже показалось здание аэровокзала. Стюардесса попрощалась с нами, сообщив, что за бортом 21 градус выше нуля. Можно подумать, в это время года может быть ниже! Мы вышли из самолета, и в лицо мне ударил свежий ветер, растрепав мои волосы. Да, теперь я дома. Подумать только, что за все мои девятнадцать лет это была первая поездка за границу и первое возвращение. Я расплылась в улыбке. Алекс только покачал головой, увидев мой восторг.

Мы вошли в здание. После получасовой задержки, в течение которой мы ждали наши сумки из багажа, нам, наконец, удалось выйти в общий зал. Многолюдный вестибюль шумел, как растревоженный улей. Вокруг была привычная суета, кто-то прилетал, кто-то улетал. Вообще в аэропортах я всегда находила особую прелесть. Люди толпятся, на миг сталкиваются друг с другом, а потом разбегаются в разные стороны, чтобы через час оказаться в совершенно противоположных частях света.

Вокруг слышались радостные возгласы. Но нас сегодня никто не встречал. На секунду мне даже стало жаль. Так вдруг захотелось, чтобы кто-то взмахнул приветливо рукой из толпы, и тогда бы стало тепло от того, что меня кто-то ждет. Сейчас я даже пожалела, что просила маму не приезжать.