Елена Хаецкая: Желтый камень Зират

Его разбудил холод. Продрав слезящиеся глаза, Мартин долго моргал и растирал руками лицо, прежде чем высунуться из-под одеяла. Звезды ушли и вместе с ними ушли шакалы. Туман нехотя уползал, и сквозь белизну утра уже проглядывал ясный и теплый день.

— Эй, Исангард, — позвал Мартин. Он потрогал ногой одеяло своего спутника, но ответа не получил. Одеяло зашевелилось. Отчаянно зевая, из-под него выбрался Кода.

Мартин поморщился.

— Где Исангард? — спросил он, стараясь не встречаться с Кодой глазами.

— Не знаю, — отозвался Кода. Спросонья голос у него был еще более хриплым.

— Собери веток для костра, — распорядился Мартин.

Кода озабоченно трогал болячку за ухом, словно не слыша приказа. Мартин повторил чуть громче:

— Разведи костер.

— А Исангард на что? — нагло возразила нечистая сила.

Мартин покачал головой.

— У меня на родине из таких, как ты, делают зимние шапки.

Кода покосился на тяжелый нож, который висел у Мартина на поясе. Мартин с удовольствием зарезал бы его, и Пустынный Кода предусмотрительно отошел на безопасное расстояние.

— Я гнусная тварь, — заявил Кода. — Я мерзость. Ох, как я мерзок!

И хихикнув действительно мерзким голосом, он стремительно бросился бежать вниз, в ущелье.

Растерявшись от этой выходки, Мартин обеими руками взъерошил волосы.

Солнце пробилось, наконец, сквозь туман, и на душе у Мартина стало легче. Желтый камень Зират. Он спрятан где-то здесь. Нужно только найти его и взять.

Мартин прихватил жестяное ведро, заляпанное желтой краской, и решительно зашагал по скользкой дороге к ручью.

У ручья, возле цветущего белого дерева, весело горел костер. В точно таком же жестяном ведре, только менее грязном, уже закипала вода. Сидя на корточках, Исангард задумчиво рассматривал камешки, лежащие на берегу. Белые, рыжие, иногда с яркими желтыми пятнами, словно кто-то присыпал их пригоршнями цветного порошка. Кода, пристроившись рядом, говорил:

— Не нравится мне здесь.

— И мне не нравится, — соглашался Исангард. — Очень уж тут красиво.

— Слишком ярко, — сказал Кода. — Это всегда опасно.

За их спинами чернела последняя штольня — самая нижняя. Справа от Исангарда возвышалась гора отвалов. Штольня не была заколочена, только осыпалась немного. Вход в нее был обгрызен ветрами. Порыжевшие полупрозрачные кубики кристаллов, размером не больше дюйма, покрывали скалу там, где проходила трещина.

Мартин машинально протянул руку и без всяких усилий снял со скалы несколько кубиков, поражаясь правильности их формы. Там, где кубик не был покрыт ржавчиной, были видны бледно-желтые грани. Мартин размахнулся и бросил кристаллы в воду.

Исангард и Кода обернулись к нему одновременно, и на их физиономиях, таких разных, появилось одинаковое выражение досады. Мартин поднял бровь. Этого только не хватало. Я им, оказывается, мешаю беседовать.

Исангард встал.

— Доброе утро, господин, — сказал он. — Сейчас будет чай.

Мартин зашел в ручей и долго, с шумным плеском, умывался. Сразу стало легче. Перестали слипаться ресницы, ушел озноб. Он обтерся рукавом.

— Чай? Какой еще чай?

— У меня в кармане было немного.

— Что же ты раньше молчал?

— Берег до гор, — спокойно объяснил Исангард. — В горах без чая трудно.

— Вот дурак, — пробормотал Мартин, — ты же мог не дожить до этого.

Исангард не ответил.

Мартин еще раз оглядел ущелье. Он уже начинал понимать, что небольшой камень можно отыскать здесь только с помощью чуда. А чудес, как учит революционная теория и практика, не бывает. И все-таки я найду его, подумал Мартин, сжимая губы. Найду, даже если мне придется перебрать все эти отвалы, камень за камнем.

Между тем Исангард и Кода возобновили свой негромкий разговор, словно Мартина здесь и вовсе не было.

— Ты заметил, Кода, во рту странный привкус, — сказал Исангард.

— Я заметил странный привкус, — проскрипел Кода, — как будто под языком железный шарик.

Исангард снял с огня ведро и, порывшись в кармане, вытряхнул на ладонь горсть чая.

— Отойди-ка в сторону, — сказал он Коде, сливая лишний кипяток на землю.

— Нехорошо здесь, — сказал Кода, наблюдая за ним. В больших глазах пустынного гнома появилась тревога, и они стали косить еще больше. — Нехорошо здесь, Исангард. Даже мне. Людям тем более.

— Глупости, — сердито вмешался Мартин. — Предрассудки. Место как место…

— Это плохое место, господин.

— Плохих мест не бывает. Не городи чушь, Исангард.