Вольфганг Хольбайн - Вампир

— Мария… — начал Андрей.

— Нет! — Ее голос был тихим и ломким, но звучал в то же время и резко, так что он замолчал. — Ничего не говори. Доменикус не знает, что я тут, и не должен узнать. У меня мало времени.

В ее голосе было что-то такое, что испугало Андрея. И в ее взгляде. Деляну оставался на месте, хотя с трудом удерживался от того, чтобы заключить ее в объятия, ощутить вкус ее сладких губ. Все, что было между Констанцей и нынешней минутой, казалось, больше не существовало, как будто кто-то стер время между ними.

— Это правда? — спросила Мария.

Возможно, это были слезы, блеск которых он заметил в ее глазах. А может быть, и нет.

— Что?

— То, что рассказал Доменикус, — произнесла она устало, — что ты… колдун?

— Он так сказал?

— Не совсем так, — поправилась Мария. — Но он сказал, что ты состоишь в союзе с дьяволом. Что ты занимаешься черной магией. И что тебя нельзя убить.

— Ты поверила? — Мысли Андрея с дикой скоростью вращались по кругу. Он отказывался верить в то, что слышал, а еще больше в то, что читал в ее глазах. Это было невозможно. Этого не должно было быть! Только не это.

— Я не знаю, во что я должна верить, — ответила Мария. — Я знаю, что я увидела.

— И что же… ты увидела? — запинаясь, спросил Андрей.

Он сделал полшага в ее сторону и сразу остановился, заметив, что она инстинктивно отшатнулась. Если что-то и могло быть хуже, чем выражение ее глаз, то это опасение, что она его боится.

— Мальчик. Фредерик… Билер порезал его ножом. Рана затянулась. У меня на глазах. Это колдовство.

— Это не имеет ничего общего с колдовством, — возразил Андрей, но Мария не слышала его.

— Ты такой же, как он, не правда ли? — Глаза Марии потемнели.

Что-то сломалось в Андрее, когда он понял, что она действительно боится его. Это было самое худшее. Он мог жить с мыслью, что никогда больше не увидит ее. Он даже мог жить, зная, что она не разделяет его любви. Но понимание того, что она боится его, было невыносимо.

— Да, — сказал он. — Но я…

— Значит, это правда. Вы в союзе с дьяволом.

— Я не знаю, существует ли дьявол, — сказал Андрей. — Но если и существует, то ни Фредерик, ни я не имеем к нему никакого отношения. Я мог бы тебе объяснить, кто мы. Я давно должен был сделать это, но я… боялся.

— Боялся?

— Что случится то, что случилось сейчас, — сказал Андрей. — Что ты не поймешь. — Он беспомощно поднял руки. — Кто мы такие, трудно объяснить. Я и сам точно не знаю и… — Деляну оборвал себя на полуслове. Он не только чувствовал свою беспомощность, именно так звучали его слова. — Мария, прошу тебя, у нас мало времени, а я должен так много сказать тебе.

— Нет, — ответила Мария. Это слово поразило его, как удар кулака, но еще хуже было то, чего она не сказала. — Я не хочу ничего слышать. Я видела, и Доменикус…

— Твой брат, — перебил ее Андрей, — он в сто раз хуже, чем Фредерик и я когда-нибудь могли бы стать… — Что-то мешало ему говорить. Он понимал, что совершает ошибку, но вместе с тем не мог не продолжать. Это было так, как будто слова, вырвавшись из плена, действовали абсолютно самостоятельно. — Доменикус погубил всю семью Фредерика. И мою тоже. Всю деревню. Всех. В живых остались только Фредерик и я.

— Я не верю, — сказала Мария. В ее словах было больше печали, чем испуга, как будто она слышала что-то такое, с чем вынуждена была считаться, но всей душой надеялась забыть об этом. — Людей увели, это правда. Но только для того, чтобы спасти. Чтобы дать их душам возможность снова обратиться к Богу.

— Они мертвы, — повторил Андрей так спокойно, как только мог. — Они сгорели на шхуне Абу Дуна, когда твой брат приказал поджечь ее.

Мария молчала. Она внимательно смотрела на него, но для Деляну было мукой читать в ее глазах. Наконец она покачала головой:

— Это не так. Может быть, это мавр рассказал тебе, но все было не так. Мой брат приказал атаковать шхуну, потому что ее хозяин — убийца и вор, заслуживающий смерти.

— Цепеш сжег его шхуну, — настаивал Андрей, — по приказу твоего брата, Мария. «Сожгите ведьм!» — так кричал он.

— Шхуна, полная пиратов!

— Ее трюм был полон рабов, — уточнил Андрей. — Тех, кого увезли из Констанцы. Я знаю это, Мария. Я был там. Фредерик и я пережили это.

Взгляд Марии пылал. Андрей мог видеть, что выражение ее глаз изменилось.

— Нет, — сказала она. — Я тебе не верю. Ты лжешь. Брат Билер предупреждал меня. Он сказал, что ты постараешься заронить в мое сердце сомнение.

— Брат Билер… — повторил Андрей тоном, за который он сам себя ненавидел. — Ты знаешь, кто он?