Вольфганг Хольбайн - Цикл Дегона. Печать силы

Я вспомнил слова Говарда о том, что вскоре произойдет извержение вулкана, которое снесет все вокруг, и внезапно они приобрели для меня зловещий смысл. Конечно, меня и раньше беспокоила мысль об ужасной катастрофе, но только сейчас я испугался по-настоящему . Еще недавно я воспринимал это сообщение как нечто абстрактное, как новость об ужасном несчастье, которое произошло с другими людьми, но теперь… Господи… Извержение вулкана произойдет через несколько часов, а я нахожусь на пути в самый его центр.

На мгновение я почувствовал захлестнувшую меня волну паники. К счастью, мне удалось преодолеть свое малодушие, но беспокойство все же осталось. Мои руки дрожали.

Через некоторое время мы дошли до места, где тоннель разветвлялся: направо вел коридор с полукруглым потолком, а налево — другой тоннель, терявшийся за поворотом. Судя по звукам и жару, вероятно, именно там и находилось гигантское озеро лавы, которое излучало мощное красное сияние. Честно говоря, я не испытывал ни малейшего желания идти в том направлении.

— Пойдем направо, — предложил я.

Дженнифер не ответила. Сделав шаг в ведущий направо коридор, я только сейчас обнаружил, что девушки нет. Остановившись, я огляделся по сторонам… и изумленно уставился в пустоту. Дженнифер исчезла.

— Дженни? — позвал я. — Ты где?

Я прислушался, но ответом мне было лишь отраженное эхо моего голоса и шипение лавы.

— Черт побери, что все это значит? — спросил я уже погромче. — У нас нет времени на игры!

Но это была не игра. Дженнифер как будто испарилась. Либо она вернулась назад, либо — и это предположение было более вероятным и менее приятным — отправилась во второй коридор, а я этого даже не заметил.

Проглотив ругательство, я покрепче сжал винтовку и, чувствуя, как сердце едва не выскакивает из груди, пошел вперед.

Когда я достиг поворота, красный свет превратился в яркое сияние. Все, что находилось на расстоянии десяти-пятнадцати шагов от меня, растворялось в море красного света, словно в горящей кислоте. В кожу, казалось, вонзились тысячи иголок, а металлические части винтовки так накалились, что на мгновение у меня в голове возникла абсурдная мысль о том, что из-за жара могут взорваться патроны. Отбросив эту мысль, я продолжил путь.

Через десяток шагов коридор перешел в огромную куполообразную пещеру, заполненную шипением и треском раскаленной добела лавы. Прямо передо мной начиналось что-то вроде каменного моста, но я не решился ступить на него. Лава поднялась, и камень выдавался из бурлящей массы лишь на несколько сантиметров. Даже если бы мост выдержал мой вес, в чем я очень сомневался, его поверхность наверняка была раскалена.

Следов Дженнифер я так и не обнаружил. Вдруг что-то заставило меня замереть на месте. Уже в следующее мгновение в моем мозгу появился сигнал: я знаю эту пещеру, я уже был здесь . Правда, тогда она выглядела иначе, совершенно иначе. По обе стороны каменного моста находились прямоугольные ямы до трех ярдов в глубину. Это были камеры, куда Дегон бросал несчастных пленников, которых здесь насчитывались сотни.

Я понимал, что именно превратило темницу-лабиринт в наполненный лавой адский котел.

Жертвы.

Человеческие жертвы, принесенные для того, чтобы из демонических зародышей образовались ужасные ссаддиты.

Несмотря на невыносимую жару, меня зазнобило. Хотя я, конечно же, подозревал, что ожидало меня здесь, это зрелище потрясло меня до глубины души. В моем сознании возникла чудовищная картина: огромное склизкое чудовище выныривает из моря, чтобы найти для Дегона жертв мрачного ритуала; беззащитные туземцы суетятся на суше; рабы Дегона подгоняют кнутами мужчин и женщин, заставляя их войти в эту пещеру…

К несчастью, я опоздал. Я не знал, что двигало мною — желание спасти маюнде или Шеннона, — но какой бы ни была истинная причина, мне пришлось потерпеть неудачу.

Я простоял там несколько минут, парализованный ужасом, и только после этого огляделся по сторонам. Признаться, я даже не удивился, когда увидел за своей спиной знакомую фигуру.

— А ты изменился, — тихо сказал я.

— А ты остался таким же дураком, каким и был, — презрительно ответил Дегон.

Его огромные рыбьи глаза холодно смотрели на меня, и, собственно говоря, этот взгляд должен был повергнуть меня в дрожь, но я почему-то ничего не чувствовал. Вообще ничего. Наверное, все, что произошло здесь, было настолько ужасно, что я просто утратил способность реагировать на окружающее. Сейчас я ощущал только глубокую болезненную пустоту.