Елена Грушковская - Перенос

— Я рада, что ты тоже так думаешь, Эдик.

От дождя никакого спасения: он льёт уже полдня. Но он мне не страшен, потому что я брожу по торговому центру, в котором тепло, светло и сухо. Я покупаю подарки для Лизы: три новых платья, серёжки, цепочку с кулоном, набор косметики для девочек. Моё возвращение домой должно быть праздником, но не потому что Вадим и Лиза привыкли к этому с Алисой, а потому что я просто так хочу. Я хочу, и я это сделаю. Почему не может быть так?

Я захожу в ювелирный отдел и покупаю скромное, но элегантное платиновое кольцо для Вадима, с тремя крошечными цирконами. У меня щёлкнуло в голове сделать сумасбродную вещь, хотя, может быть, сейчас не совсем подходящее время для неё. Но я всё равно сделаю.

Раз уж я решила это сделать, то надо и выглядеть соответственно случаю. А как это — соответственно? Думаю, для этого подойдёт такой костюм: белая приталенная жилетка, белые бриджи, белая блузка, белые сапоги и белый длинный плащ. Я покупаю и сразу же переодеваюсь, чтобы предстать перед Вадимом и Лизой во всём ослепительно белом и новом. Белая шляпа, белый шейный платок, белая сумочка и белые перчатки дополняют образ.

Но это ещё не всё. В цветочном магазине я покупаю два букета — белых роз и белых тюльпанов. Проезжая мимо парикмахерской, я останавливаюсь. Пожалуй, не мешает подстричься. Вхожу. Узнают или нет? Забавно: из динамика радиоприёмника как раз негромко звучит «Молчание». Девушка за приёмной стойкой задумчиво слушает. Она так поглощена этим, что не сразу отзывается на моё обращение к ней.

— Мне подстричься, — повторяю я.

— Вы записаны? — спрашивает она, даже не взглянув на меня.

— Вообще-то, нет, — отвечаю я. — Но мне быстро. Над моей причёской мудрить не нужно. Я, знаете ли, стригусь коротко. Подстричь меня машинкой — минутное дело. Вот, посмотрите.

Я снимаю шляпу, девушка поднимает на меня взгляд и как-то втягивает голову в плечи.

— Ой, — улыбается она. — Здрасьте…

Узнала. Показывает на приёмник, я улыбаюсь и киваю. Она кричит мастерам:

— Кто освобождается?

— Ну, я заканчиваю, — отвечает голос из зала.

— Тогда возьми клиентку.

— Без записи, что ли?

— Без…

— Без записи не беру. Потом те, кто приходит по записи, сердятся, что приходится ждать.

Я вхожу в зал. Все четыре кресла заняты, над головами четырёх клиентов трудятся четыре мастера. Я говорю:

— Девушки, стричь меня недолго. Машинкой под пять или шесть миллиметров. Следующему клиенту даже ждать не придётся. Успеете.

В зеркала мастера видят меня. Две из них сразу узнают меня и оборачиваются.

— Ой, это вы… Какое совпадение, тут как раз вашу песню передают.

Одна из мастеров — крайняя левая — обещает:

— Я вас подстригу, подождите в приёмной. Я уже как раз заканчиваю. Буквально пять минут, и всё.

— Прекрасно, жду, — отвечаю я.

Я возвращаюсь в переднее помещение, вешаю на вешалку плащ и шляпу, снимаю шейный платок и перчатки, сажусь на диван и жду. Девушка-приёмщица подкрадывается ко мне с блокнотом и ручкой. Я знаю, зачем она крадётся, беру у неё блокнот с ручкой и расписываюсь.

— Спасибо, — шепчет она и возвращается на своё место — почему-то крадучись.

Через пять минут я сажусь в кресло, мои плечи покрывает накидка, жужжит машинка. Пожилая седая дама в соседнем кресле, которой делают стрижку под каре, неодобрительно косится в мою сторону.

Потом я расплачиваюсь, даю ещё два автографа, повязываю на шею платок, надеваю плащ, шляпу и перчатки.

— Большое спасибо. До свиданья.

— Да не за что, приходите ещё!

Дождь льёт стеной, я еду домой по мокрому городу-муравейнику. Через полчаса я дома, меня встречает Лиза.

— Ой, мама, какая ты красивая!

Розы я дарю ей, одной рукой приподнимаю её и кружу.

— А где папа?

— Он засел в подвале, снимки печатает.

— Ну-ка, тащи его сюда. У меня к нему важный разговор.

Лиза убегает, а я смотрюсь в зеркало. Поправляю платок на шее, чуть сдвигаю шляпу на одно ухо, открыв висок. Может, не стоит так сразу, с порога? Может, стоит обставить это как-нибудь поторжественнее?

Поздно: Лиза, восприняв мои слова буквально, тащит за руку Вадима.

— Натэлла, что же ты не предупредила, что возвращаешься? Мы бы подготовили встречу, я бы приготовил что-нибудь…

Увидев меня, он замолкает на полуслове. Несколько секунд он молчит, не сводя с меня удивлённого и восхищённого взгляда.

— Вот это да, — произносит он наконец. — Это по какому поводу такой наряд? У нас какая-нибудь дата? Прости, у меня память дырявая…